— Сколько времени вы у нас проживете? — осведомился Михи, словно заключая крупную сделку.
Я ответил, что нам хотелось бы пробыть две недели, а возможно и все три, и поинтересовался, какова такса на жилую площадь в атхинской деревне.
Михи повернулся к старику и быстро заговорил по-алеутски. Сидор что-то промычал в ответ.
— Может, вы дадите ему какие-нибудь продукты, а? — ухмыляясь спросил Михи.
Я ответил, что мы с удовольствием дадим ему коробку с пятидневным армейским пайком, если это его устроит. Это его устраивало. Мы снова обменялись рукопожатием. Теперь старик поднял глаза и тоже заулыбался. Состоялась отличная сделка. Когда я предложил не откладывая перенести наши вещи, Михи заволновался и стал возражать, говоря, что дом будет готов не раньше завтрашнего дня. Я удивился и спросил почему.
— А потому, — заявил Михи с непостижимой для нас логикой, — что старик затерял ключ и найдет его только завтра.
Так довелось мне впервые столкнуться с проявлением чувства собственного достоинства, сильно развитого у алеутов. Но это я уяснил себе позднее. Две женщины тайком от нас пробрались в дом и произвели там генеральную уборку. Алеуты не могли допустить, чтобы двое белых въехали в неубранное помещение, хотя бы и пустующее, и, чего доброго, заподозрили их в нечистоплотности. Нам ничего не оставалось, как переночевать в своих спальных мешках на полу в школе. Лофлин предложил нам питаться совместно, поскольку им все равно приходилось готовить на пятерых. Я охотно согласился, оговорив лишь, что мы внесем в общий котел свою лепту в виде нескольких коробок с пайками.
Сидя в тот вечер за большим обеденным столом в уютной квартире преподавателей, мы кое-что узнали о занятиях гарвардской группы. В нее входили молодые люди; за исключением доктора Александера и доктора Муриса, все они недавно закончили университет и работали над своими диссертациями в области антропологии. Их руководитель Лофлин интересовался главным образом составом крови алеутов как возможным ключом к определению их происхождения и расовой принадлежности. Доктор Александер был специалистом в области электрокардиограмм, которыми он пользовался для выявления сердечных заболеваний у алеутов. Доктор Мурис был дантистом. Его исследования в основном ограничивались полостью рта; он уже собрал порядочную коллекцию гипсовых слепков зубной полости обитателей Атхи. Гарн выполнял обязанности фотографа и в дополнение к этому изучал особенности кожи, волос и строения глаз алеутов. Лингвист Марш интересовался алеутским языком. Мы с Бобом сошлись на мнении, что они составляют содержательное общество. Вскоре натянутость между нами прошла, все смирились с тем фактом, что мы тоже будем работать в деревне.
