Когда главный военврач услышал об этой проблеме, он тут же снял телефонную трубку, и не прошло и часа, как в наше распоряжение был передан пустовавший просторный стандартный барак, стоявший недалеко от основных объектов базы. На следующий день туда явились плотники и водопроводчики, чтобы оборудовать кровати, раковины, печи, столы, сетки для просушивания, душ и даже электрический холодильник. После краткой официальной церемонии мы "открыли свое заведение". Большая вывеска, укрепленная над дверью, оповещала весь мир о том, что в этом стандартном бараке № 1699 на Адахе (Аляска, Дальний Запад) расположилась "Экспедиция Мичиганского университета".
В последующие дни мы с Бобом приступили к систематическому обследованию западной стороны Адаха, не занятой военными. Мне не терпелось вернуться к пещере захоронений, обнаруженной мною во время войны, но она находилась на крайней юго-западной оконечности острова, на расстоянии нескольких миль от морской базы, за высоким горным кряжем. Мы решили, что будет гораздо целесообразнее начать маршруты по склонам гор, находящихся неподалеку от горы Мофета, постепенно углубляясь вдоль побережья на юг, в сторону пещеры.
В утренние часы мы занимались в лаборатории, а на полевые исследования старались выходить ежедневно после полудня, прихватив с собой провизию, чтобы перекусить во время привала, расположившись на пригорке, покрытом мягкими кочками мха. Поедая свой сухой паек или шоколад и пеммикан [12] с сухофруктами, мы обсуждали находки и отмечали на картах дальнейший маршрут. Наши вылазки не могли быть продолжительными, так как мы не знали, когда представится возможность вылетать на другие острова. Случалось, что непогода вынуждала нас искать убежища в военной землянке или в полуразрушенном орудийном окопе, каких, по-видимому, было немало по всему острову. Иногда мы присаживались под нависшей скалой, где разводили костер из плавника или остатков шалашей, брошенных военными.
Много дней подряд стояла прохладная сырая погода и ветер хлестал холодным дождем по тундре, уже и без того пропитанной влагой. К концу такого дня лаборатория была всегда желанным приютом, и когда мы разжигали нефтяную печь, становилось тепло и весело, а воздух наполнялся ароматом сохнущих растений и паром от развешанных под потолком носков. Теперь, поселившись в лаборатории, мы могли работать так поздно, как нам хотелось, прессуя образцы и переписывая намокшие записи, сделанные в походе. Случалось, что мы трудились всю ночь напролет и от усталости буквально валились на койку.
