Однажды я встретил профессора Бартлета в клубе ботанического журнала; перед ним была развернута большая карта.
— Мне было бы гораздо спокойнее за эту экспедицию, — сказал он, — если бы вы воспользовались военным транспортом. На каких островах вы намерены побывать?
Мы оба склонились над подробной картой Алеутского архипелага, и я указал на несколько обозначенных на ней островов.
— Главным образом на Адахе, где у нас будет база и откуда будем выезжать на другие острова. Кроме того, я хочу посетить алеутские деревни, расположенные на островах Атха, Умнак и Уналашка. Пещеры с захоронениями и следы древних поселений могут встретиться на любом острове, но где точно, это никому не известно.
Пока я водил пальцем по намеченному маршруту и местам, удаленным на тысячу миль от крайней западной точки Аляски, профессор Бартлет качал головой.
— Нам совершенно необходимо добиться помощи со стороны военных. Другого выхода нет. Университет не в силах предоставить средства, достаточные для оплаты транспорта, а все мои хлопоты об обеспечении экспедиции из других источников успехом не увенчались.
Было крайне неприятно, что самое упорное сопротивление всем планам оказывали ученые нашего же университета. Они утверждали, что руководство экспедицией, над которой шефствует университет, нельзя поручать человеку, только что сошедшему со студенческой скамьи, к тому же еще двадцатичетырехлетнему, и прочили провал всему предприятию. Другие полагали, что я проявляю чистое безумие, намереваясь тащиться бог весть куда и проделать четверть пути вокруг света, когда есть столько нерешенных научных проблем под боком, в штате Мичиган.
— Пусть вас не смущает критика, — засмеялся Бартлет, когда я пришел к нему, подавленный столь неожиданной оппозицией, — вы еще не раз столкнетесь с тем, что ученые — заядлые пессимисты, когда дело идет о планах, выношенных другими.
Желая разрядить академические страсти в университете, профессор Бартлет поручил мне выступить перед преподавателями и студентами ботанического факультета с сообщением о флоре Алеутских островов, в котором я вскользь набросал планы моей экспедиции. Вскоре вышло так, что я стал выступать с лекциями уже и перед другими аудиториями. Однако нам так и не удалось разрешить материальной проблемы, а поскольку время приближалось к весне, на душе у меня было тревожно.
Лишь одну проблему удалось решить без труда. Речь идет о составе экспедиции. При наших скромных возможностях не было никакой надежды взять в экспедицию более одного человека, и я выбрал Боба Дорсета, недавно закончившего Лесную школу. Такое решение многих удивило. В университете говорили, что я совершаю ошибку: "У него нет опыта научной работы, а вам требуется специалист!" Но я твердо держался своего выбора. Боб был высоким, добродушным малым, сильным, как бык, и неизменно веселым. Его не страшило житье под открытым небом, и он восторженно относился к нашим планам. Я чувствовал, что Боб останется таким, какие бы испытания ни выпали на нашу долю во время предстоящего трудного путешествия.
