Два часа спустя мы шли по проливу Кагалакса, и к пяти часам пополудни, в день столь сумрачный, что его вполне можно было принять за ночь, подошли к военным причалам. Я получил обещанное угощение.
Несколько часов спустя разразился шторм — такой, какого мы не видали все лето. Он бушевал два дня.
{Map_1.gif]
К моему удивлению и восторгу, входя в лабораторию, я встретил там Боба. Он прибыл накануне вместе с гарвардской группой — на катере береговой охраны.
Мы тотчас же уселись посреди растений и полевой одежды, развешанных для просушки на всех имеющихся в комнате гвоздях и сетках. Боб стал рассказывать о приключениях, пережитых им на склонах вулкана Коровинского. Вместе с Джорджем Прокопьевым и другими алеутами он добрался до горячих ключей ниже кратера, где их группа и расположилась лагерем на два дня, в течение которых Боб собирал в этом районе растения и образцы пород. Он хотел было подняться выше линии снегов, но алеуты воспротивились этому. Следуя их совету. Боб вернулся вместе с ними в деревню. Это было к лучшему, так как вскоре прибыл катер.
Я ожидал, что Боб с увлечением расскажет о свежих впечатлениях от похода в горы, но он молчал. Казалось, он был чем-то подавлен. Наконец, Боб поведал мне причину такого настроения. Ему хотелось бросить все и возвратиться на материк. Совершенно ошеломленный, выслушал я его признания. По его мнению, у нас не было ни ясной цели, ни системы. Похоже, что наша работа идет впустую, а главное, ему казалось, будто он принимает в ней такое ничтожное участие, что его отъезд не причинит ущерба делу.
Наша беседа затянулась до позднего вечера. Постепенно я начал понимать, что экспедиция потеряла для Боба живой интерес. Он в ней разочаровался. Не будучи человеком науки, он был не способен стойко переносить однообразие сбора коллекций. Полевая работа была для Боба всего лишь тяжелым и нудным занятием, и его участие в этом деле постоянно казалось ему малозначащим.
Конечно, это было заблуждением, и я пытался вразумить его, но безуспешно. Бобу все надоело. Он хотел возвратиться в Анкоридж и найти там занятие по душе.
Пока мы обсуждали положение, я тоже начал склоняться к мысли что, пожалуй, ему будет лучше поступить так, как он хочет. Мы сошлись на том, что он пробудет здесь еще несколько недель и выполнит последнее задание съездит на острова Прибылова и остров Св. Лаврентия, чтобы записать алеутско-эскимосские названия растений. Боб был не прочь повидать северных эскимосов, и к нему в какой-то мере вернулась прежняя бодрость духа. Особенно он был доволен тем, что я избавил его от сбора растений К этому меня склонило его признание, что до конца дней своих по доброй воле он не засушит ни единой травинки.
