Глава первая. О благотворном влиянии кумиров и пользе, которую можно извлечь даже из эсэс
Чаша, испитая подавляющим большинством прекрасной половины СССР, не минула и ее: первой большой любовью Иры стал Штирлиц. Самой настоящей, с первого взгляда. Стоило блистательному штандартенфюреру появиться на экране, как двенадцатилетняя девочка забывала обо всем. Это было счастьем: целый день с нетерпением ждать встречи с возлюбленным, а вечерами наслаждаться, вновь и вновь восхищаясь этой породистой красотой, этой истинно арийской сдержанностью, мудростью, умом и аристократизмом своего героя. Но все хорошее кончается, близился к завершению и культовый сериал. Надо же было ей набедокурить накануне! Наказание последовало более чем суровое – вечер без телевизора. И это тот самый, последний вечер! Ира примостилась в коридоре, смотрела оттуда и тихонько всхлипывала, размазывая по щекам слезы и прощаясь с любимым.
Ночь была беспокойной, она плакала во сне и просыпалась, осознавая всю безысходность и драматизм ситуации. А утром, едва пробудившись, написала письмо, в котором на четырех страницах в изысканнейших выражениях признавалась кумиру в вечной любви. Конверт был подписан предельно лаконично: «Москва. Штирлицу». Прочесть сей шедевр эпистолярного жанра, увы, легендарному разведчику было не суждено: домашний Шестой отдел не дремал.
– Иринушка, – увещевала добрая и мудрая мама, – ты только подумай, сколько писем человек получает со всех уголков страны! А он ведь так занят, когда их читать? Любовь – это прежде всего забота о благе любимого. Пожалей ты его, не отправляй!
Ира всплакнула, но к маме прислушалась.
Чувства, однако, продолжали бурлить и нуждались в достойной реализации.
Белая рубашка в сочетании с папиным черным галстуком и маминым черным же жакетом изменили ее до неузнаваемости. Зализанные назад волосы, обильно сбрызнутые лаком «Прелесть», эффектно завершили образ. Ира критично оглядела себя в зеркале – чего-то не хватало. Взяла булавку, заколола жакет сзади: вот так, по фигуре. Теперь – блеск!
– Мне нужна фотография 3×4, для удостоверения личности, – по-арийски сдержанно и слегка гнусаво произнесла она, стараясь придать максимальную непроницаемость лицу и голосу.
Работники фотоателье еще долго хрюкали от смеха, вспоминая важную пигалицу, но дело было сделано: через пару дней удостоверение на имя штандартенфюрера СС Кэтрин Кин было оформлено надлежащим образом. Ячейка толерантных единомышленников образовалась мгновенно. В целях конспиративного общения руководителем группы был разработан особый шифр. Каждый в обстановке строжайшей секретности получил соответствующий документ с фотографией (в обязательном черном пиджаке и том самом папином галстуке – одном на всех). На переменах члены группы, прежде чем заговорить друг с другом, были обязаны его предъявить. Одноклассники умирали от зависти и писали заявления с просьбой оказать им высокое доверие и принять в новомодную партию.
