Второй генерал, действительно, был несколько толстоватым, и в форме, правда, не в парадной, с венчиками и эполетами. Он приехал не один, а с целой делегацией. Устроил несколько крупных кутежей с депутатами, но военным командованием принят не был, поэтому уехал не солоно хлебавши. Как раз к его отъезду в Китай, через пару суток, стало известно, что вся Уссурийская и Забайкальская дороги освобождены от белых. Так как предстояли серьезные изменения в «государственном устройстве края», то было принято решение направить в Москву военную делегацию, тем более что и земцы, и кооператоры, раздельно, готовятся к такой поездке. Первоначально планировалось отправить обоих командующих: Лазо и Серышева, но Степан был занят переброской войск и их комплектованием перед предстоящим броском на юг, поэтому отправили Илью. Две недели бойцы и командиры отдельной сотни тряслись в вагонах, состав полностью был воинским: один пассажирский вагон, в котором ехало начальство, а остальные были теплушки для бойцов и лошадей. Дорога хоть и числилась «освобожденной», но еще подвергалась налетам как регулярных, так и иррегулярных войск: белых партизан. До настоящих боев не дошло, но несколько перестрелок случилось.
И, наконец, Москва. Мытарства начались еще на подъезде к столице. Одеты бойцы были, то что называется, в несоответствующую форму. Благо что у большинства сохранились красные ленты на папахи, так как земцы придумали овальную кокарду с якорем, снопом и кайлом на ней, без звезды. Плюс там цвета малость подкачали, чем ближе к Москве, тем подозрительнее становились местные комиссары на железной дороге. Уже после прибытия состав долго гоняли между Ярославской, Московской кольцевой ветками и Николаевской дорогой, пока не приткнули на задворках Петроградского вокзала, но выставили часовых, наблюдающих за порядком. Так как задерживаться в Москве даже и не рассчитывали, то отказались селиться в Спасских казармах[4]. Ну, а так как «мы, чать, не баре», то сменив папахи на фуражки со звездой, конным порядком Илья и Лазо двинулись в сторону Кремля. Никольские ворота оказались просто закрыты, через Спасские не пропускали. У Троицких ворот можно пройти пешим, но нет коновязи, конных пускают только у Боровицких. Да вот беда, телеграмма – это вовсе не пропуск в Кремль. Пришлось возвращаться к Троицким воротам и там записываться в бюро пропусков. Ждать больше часа и получить бумажку, что прием назначен на следующую пятницу, через десять дней. Дескать, ходоков много, и всем требуется один человек. Приехали, на деревню, к дедушке.
