Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества | страница 23
Ганс Бернд Гизевиус
Карл Бартц описывал появление Гизевиуса у доктора Рёдера в своей книге «Трагедия немецкого Абвера» (российское издание «Трагедия абвера», 2002 — прим. перев.). Книга появилась в 1955 году, была продана многотысячным тиражом, и Гизевиус ни разу не попытался откорректировать описанное там.
Доктор Карл Бартц писал:
«Гизевиус приехал из Швейцарии в Берлин и явился к Рёдеру. Он предложил занести в протокол свои показания. Рёдер не возражал. Тогда Гизевиус продиктовал удивительные вещи, которые у следователя не укладывались в голове и были расценены им как клевета.
Так, Гизевиус продиктовал, будто Канарису было известно о планах свержения Гитлера. Они обсуждались в Риме и были выданы Канарисом русским. Он, Гизевиус, разговаривал в Швейцарии со Шмидхубером и Икратом, и речь шла о переговорах в Ватикане. Некто господин Х. через какого-то немецкого иезуита вел переговоры с Ватиканом. Они передавались дальше в Рим неким доктором Францем Хартманом. (Доктор Хартман проживал в Риме по поручению Абвера с ежемесячным содержанием в четыреста долларов фактически с 1940 года. Он должен был использовать свои связи с патером Цайгером в Ватикане. Абвер предложил ему устроиться на год, но вдруг он получил известие, что другой человек — доктор Йозеф Мюллер — станет исполнять его обязанности. Хартман, который тем временем уже снял в Риме квартиру, запротестовал, напомнив, что Канарис направил его в Рим на год. Канарис послал в Рим для урегулирования вопроса капитана Лидига, который в качестве руководителя группы I M тогда курировал Хартмана. Лидиг — по свидетельству Рёдера — вручил Хартману чек на крупную сумму. Если он подпишет чек, то получит деньги. Хартман так и сделал, получил пятьсот долларов, но остаток суммы так никогда и не увидел.)
Далее Гизевиус продиктовал для протокола, что один немецкий генерал танковых войск, части которого в 1941–1942 годах находились на переформировании в районе Эльбинга, должен был атаковать штаб-квартиру Гитлера и устранить всю нацистскую верхушку. Гизевиус подписал протокол. Затем ушел.
Доктор Рёдер был поражен. Все это он посчитал клеветой на Абвер и Вермахт.
После допроса Гизевиус отправился к Канарису и пересказал тому содержание разговора, — разумеется, далеко не все, что он там говорил. Канарис привел ему столь серьезные аргументы, что на следующий день Гизевиус вновь появился у доктора Рёдера. Теперь он хотел внести изменения во вчерашний протокол.
