Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества | страница 21
Следовательно, адмирал Канарис ловко завел расследование на неверный путь. Так подло подставленная семья барона Густава Адольфа Штеенграхта фон Мойланда, государственного секретаря министерства иностранных дел, не имела к этому делу ни малейшего отношения. Но вследствие этого поиски были отведены от Ганса Остера, и, кроме того, удалось полностью прикрыть мюнхенскую группу в Ватикане.
И снова Фабиан фон Шлабрендорф освещает подоплеку этого необъяснимого поведения шефа Абвера. Он пишет:
«То, что он [Остер] смог взять на себя эту роль, было заслугой его начальника, адмирала Канариса. Канарис ненавидел Гитлера и его национал-социализм, но он чувствовал себя слишком старым, чтобы действовать самому. Вместо этого он защищал Остера и позволил, чтобы аппарат службы военной разведки, если он подчинялся Остеру, использовался для того, чтобы поддерживать организацию немецкой оппозиции против Гитлера, укреплять ее и придавать ей новые силы».
Еще полных три года Остер оставался на своей должности, поднялся, наконец, до звания генерал-майора и делал все возможное на своем посту, чтобы саботировать планы и операции командования. Наконец, он провалился из-за смешной мелочи. Из-за четырехсот долларов, которые в сентябре 1942 года были найдены в Пресбурге (Братиславе) у агента по имени Давид. Давид сообщил, что он совершает свои трансакции по поручению некоего майора Шлёгеля из Абвера. Этот майор Шлёгель сразу признался таможенному советнику Ваппенхеншу, что осуществляет сделки с часами, золотом и картинами.
Одновременно он сообщил о трансакциях капитана Икрата и одного сотрудника Абвера, португальского консула доктора Шмидхубера из Мюнхена, в пользу находящихся под угрозой евреев. Этот доктор Шмидхубер уже с 1940 года поддерживал связь с Абвером и привлек в Абвер также адвоката доктора Йозефа Мюллера из Мюнхена, по прозвищу «Оксензепп». Основная связь обоих состояла в их отношениях с Ватиканом.
Йозеф Мюллер, «Оксензепп»
Таможенный советник Ваппенхенш составил рапорт о случившемся, даже не подозревая, что из-за этого начнется.
Адмирал Канарис бушевал, когда узнал об этом. Тем временем доктор Шмидхубер на всякий случай уехал в Мерано и поселился с женой в гостинице
«Парк-отель». Он договорился с доктором Мюллером, что тот посетит его и проинформирует о дальнейшем ходе событий.
Наконец 7 октября доктор Мюллер появился в Южном Тироле и пригласил доктора Шмидхубера в Боцен. Он был очень краток и сказал почти приказным тоном: «Я должен передать вам официальный приказ, а именно от подполковника Фихта из отделения Абвера в Мюнхене. Вы в течение суток должны вернуться в Мюнхен». Шмидхубер улыбнулся ему, и также в следующей беседе не позволил убедить себя вернуться. Наконец, он с сарказмом сказал: «В Мюнхен я вернусь только в качестве английского Верховного комиссара».
