Измена Германии. Шпионы и саботажники против собственного отечества | страница 13
У полковника Ганса Остера уже на основании занимаемой им должности была связь с многочисленными военными атташе аккредитованных в Берлине посольств. И к самым важным заданиям военного атташе в чужой стране относится иметь «зоркие глаза и чуткие уши» к военным учреждениям. Для выполнения своих задач ему требуется много умения, и еще ему должна помогать удача. Так как если усилия по получению информации срываются, его как «persona non grata» высылают из страны.
Полковнику Гейсбертусу Якобусу Сасу, который служил в голландском посольстве в Берлине в должности военного атташе, удача очень помогала. Он сдружился с полковником Гансом Остером так, что тот, наконец, полностью доверял ему. Теперь Сас узнавал от Остера практически все, о чем того информировали как руководителя Отдела Z Абвера. Остер был таким образом самым важным осведомителем голландского военного атташе. Самое таинственное в этой мрачной афере состоит в том, что ни командование Вермахта, ни имперское правительство никогда не узнали об этой гигантской измене.
Остер был казнен в связи с покушением 20 июля 1944 года, но его военная измена родине не стала известна судьям или Гестапо.
Если бы ставший позднее генерал-майором Сас 16 марта 1948 в Гааге перед голландской следственной комиссией под председательством де Бееренбрукса (заседатели Алгерс и Кортхалс) сам не рассказал о своих отношениях с тогдашним полковником Остером и определенно не подтвердил бы измену родине Остера, то, вероятно, и до сегодняшнего дня никто бы не узнал об этом. Итак, если бы голландцы сами не раскрыли аферу Остера, то Германия никогда не узнала бы о том постыдном факте, что кадровый немецкий офицер выдал противнику сроки нападения своей собственной армии.
Гейсбертус (Берт) Якобус Сас
По описанию голландского генерала Саса, тогдашний полковник Остер выдал голландскому военному атташе все данные о запланированных немецких действиях, которые Остер смог узнать. Так как Остер в своих сообщениях Сасу был действительно чересчур рьяным, несколько раз случалось так, что он выдавал даты запланированных действий, которые позже вовсе не происходили на самом деле.
7 ноября 1939 года Остер взволнованно сообщил голландскому военному атташе: «12 ноября начнется наступление. Немедленно езжай в Голландию и предупреди свое правительство!»
Сас, который точно знал о ненависти Остера к национал-социализму и о том, что он безоговорочно мог доверять его предательским указаниям, немедленно передал эти сведения в Гаагу.
