Одри понимающе кивнула. Если не считать тесной связи с королевской семьёй, это была та же самая история, которую она слышала множество раз с тех самых пор, как научилась говорить.
– Так вот, я решила обрести здесь свой дом. Твой отец повстречался мне в первый же день, как только я вошла в эту деревню. Он был вдовцом, его бедная жена умерла при родах вместе с их ребёнком. Мы решили, что это судьба. И вскоре, без долгих ухаживаний и лишних формальностей, мы сыграли скромную свадьбу. Он принял тебя как родную и очень тебя любил.
На глаза девочки навернулись слёзы. Её заботливый, нежный отец покинул этот мир всего год назад, и она никак не могла поверить, что его больше нет рядом.
– Знаешь, не прошло и пары лет, как люди позабыли, что ты не его родной ребёнок. Человеку свойственно помнить лишь то, что ему подходит, а мы были прекрасной, счастливой семьёй, и, я полагаю, все в деревне любили нас и уважали. На нас всегда можно было положиться, а это ценится в любые времена и особенно в самые тяжёлые. Отец так никогда и не узнал о тайне твоего происхождения. Полагаю, он догадывался, что есть в этой истории ещё что-то, но вопросов никогда не задавал. Таков уж был его характер.
От последней фразы на сердце у Одри стало тепло. Хорошо, что отец ни о чём не знал. Он был человеком простым, прямым и не любил перемены. Доведись ему присутствовать сейчас при этом разговоре, это далось бы ему несказанно тяжело.
Мать девочки утёрла глаза краем фартука и продолжила:
– Со временем я и сама начала обо всём этом забывать. Я больше не думала каждую ночь о твоей непростой судьбе. Я перестала беспрестанно беспокоиться, что люди короля отыщут нас здесь. А затем мне стало казаться, что мы так и проживём спокойно и мирно всю оставшуюся жизнь и твоя сестра не станет искать тебя и нарушать наш покой.
Одри нежно похлопала мать по руке, та немного помолчала и вновь заговорила:
– Но чем старше ты становилась, тем сильнее меня беспокоили твои фантазии. Ты всё чаще говорила о Тени и задавала мне странные вопросы. Знаешь, у твоей матери были весьма необычные привычки, и я всё думала, не передалось ли это тебе. О чём говорил этот колдун? Что за диковинный дар?
– Не знаю, – пожала плечами её дочь. И это было чистейшей правдой. Она действительно ничего не знала, хоть Алетта с Манео и были убеждены в обратном. Возможно, это было как-то связано с её фигурным хлебом. Или со странными снами о единорогах. Всё это время она чувствовала себя невероятно глупо и лишь теперь, признавшись матери, ощутила наконец облегчение.
