Внезапно девочка почувствовала непреодолимое желание выйти на улицу, словно ей необходимо было во что бы то ни стало находиться там. Она беззвучно спустилась по деревянной лестнице, предусмотрительно избегая скрипучих ступеней, и накинула плащ прямо на ночную рубашку. Одри прошла через пекарню и надела стоящие у двери башмаки. Осторожно прикрыв за собою дверь, она оказалась посреди тёмной улицы. Сильные порывы ветра, прежде внушившие бы ей страх, теперь воодушевляли девочку и придавали ей сил. Родная деревня в этот час выглядела совершенно иначе, словно, лишившись прохожих и играющих детей, она утратила свою суть. Качаясь на поржавевших цепях, заунывно скрипела вывеска ломбарда. Откуда-то издалека послышалось уханье совы, а затем чёрные грозовые тучи вдруг расступились, выпустив на небосвод серебристый диск луны. В её бледном свете ладони и лицо дочери пекаря казались белыми словно снег.
Одри замерла и прислушалась, её охватило ощущение, что с минуты на минуту должно произойти то, ради чего она, собственно, и вышла этой ночью на улицу. Так и случилось! Издалека, приближаясь и с каждой секундой нарастая, доносился отчётливый стук копыт.
Девочка бросилась навстречу незримому всаднику. Резкие порывы ветра развевали подол её плаща, обнажая покрытые мурашками ноги. Звук при этом становился всё громче, и в какой-то момент Одри даже почудилось, что он исходит не от несущегося галопом коня, а от неё самой. Она остановилась, чтобы убедиться в реальности происходящего, и вот все эти долгие мучительные часы, проведённые в ожидании, были наконец вознаграждены. Луна осветила фигуру коня. Но он мчался по мощённым булыжником улицам один, без наездника. Девочка не поверила своим глазам. Она прищурилась, стараясь получше рассмотреть чудесное животное, и тут глаза Одри расширились от изумления. Чёрная шерсть животного блестела, как драгоценные камни; его гладкая пышная грива, развеваясь, напоминала тёмные волны ночного океана; сбоку, около носа, виднелось светлое овальное пятно, а на лбу сверкал закрученный спиралью жемчужный рог.
Это неземное, прекрасное создание казалось девочке таким знакомым, будто она не раз видела его во сне и вот теперь, годы спустя, наконец встретила наяву. Она шагнула навстречу единорогу, желая поприветствовать его, но от охватившего её изумления смогла произнести лишь одно-единственное слово:
– Тень?
Существо почтительно опустило голову в поклоне. При этом его грива заманчиво блеснула в свете луны, и Одри, повинуясь своему внезапному желанию, протянула было руку, чтобы погладить своего нового друга… Но у неё больше не было руки. Вместо этого её взору предстала вытянутая вперёд тёмная мускулистая нога, увенчанная копытом, точно такая же, как у единорога. Их теперь было двое.
