— О нем легенд нет, — улыбнулся Рудков.
— Но есть факт, есть живые люди, которые могут помочь.
— Да, есть. Сын Семена Капалина — Илья Семенович. Линейный надсмотрщик отделения связи. В селе живет. Дом его рядом с правлением колхоза.
5
Илья Семенович Капалин налил чай из кипящего на столе пузатого самовара в большие, ярко раскрашенные фаянсовые кружки.
— Все помню. Мне тогда двенадцать лет было. Особенно запомнились глаза и редкая черная бородка. Как сейчас вижу, — Капалин подал Борисову чай, пододвинул ближе к нему сахар. — Крепким мужиком отец был. Не совладали бы с ним. Сонного оглушили. На сеновале любил спать. Кто-то сказал бандитам.
Говорил Капалин неторопливо. Лицо его было хмурым. Когда он замолкал, упругие желваки вздувались на скулах. Большими узловатыми руками он бесцельно передвигал кружку с чаем.
— Насиловать начали мать и сестренку, — говорил он. — Отец веревки силился разорвать — не мог. Стонал, а бандиты смеялись. Я тоже пытался вырваться. Подскочил ко мне один. Глаза блестят, лицо красное. Прошипел сквозь зубы: «Лежи, щенок!» — и нож в бок. Когда в себя пришел, слышу — спорят. Один говорит: пора уходить за реку, другие настаивают переждать несколько дней, пока успокоятся пограничники, доказывают, что кто-нибудь уже на пост сообщил и пограничники выставят заслоны. Вот и все.
— А где эти несколько дней могли пережидать бандиты?
— Ума не приложу. Давайте чай пить.
Но в этот вечер им так и не удалось попить чаю: на току кто-то сильно и часто начал бить в рельс. Удары звучали, как набат. У колхозного правления тоже ударили в рельс. Капалин выскочил на крыльцо.
— Лейтенант, хлеб горит! — закричал он.
Но Борисов и сам с крыльца видел взметнувшийся в небо яркий факел, от которого в темноту пучками летели искры. Горела соломенная крыша тока.
Борисов вместе с Капалиным побежал к току. Их обогнали две пожарные брички с наполненными водой бочками. На току уже были люди. Никто не тушил пожара, все понимали: бесполезно. Кто-то откатывал подальше от огня бочки с бензином, лежавшие метрах в пятидесяти от тока, кто-то прямо из-под горящей крыши, облившись водой, выкатывал зернопогрузчик. Женщины подносили воду из ближних колодцев, обливали водой пшеницу и тех, кто спасал технику. Все работали молча, только председатель колхоза громко выкрикивал приказания.
Борисов стал помогать двум колхозникам, толкавшим веялку. Горячий воздух затруднял дыхание, на китель и голову (фуражка осталась у Капалина) сыпались искры, какая-то женщина опрокинула на него ведро воды.
