Тогда было шесть баллов, сейчас ожидается девять, поэтому Юдин сразу же отбросил мысль о том, что можно будет вернуться к причалу. Он решил: если начнется шторм, то — в Крестовую. По волне, с попутным ветром. Правда, пока они от Крестовой дошагают до заставы, пройдет много времени, задержится донесение о найденных листовках, но это не такая уж большая беда, ибо «иностранцу» все равно не предъявишь обвинения — капитаны торговых судов отвергают любое обвинение, если их не задерживают, как говорится, «с понятыми».
Осмотр острова Маячный занял около двух часов, и, как только Юдин и солдаты вернулись на катер, он сразу же, набрав полный ход, пошел к последнему острову. И тут произошло то, чего никто не ожидал. Ни Юдин, стоявший на носу, ни Верховцев, управляющий катером, ни остальные пограничники не заметили, как под катер попал топляк.
На море топляки не редкость. То шторм сорвет бревна с палубы лесовоза, то вынесет в море плот из реки, по которой сплавляют лес, — блуждают эти бревна по воле волн и течений, а когда намокнут, то скрываются под водой сантиметров на двадцать-тридцать. Много неприятностей приносят топляки судам, особенно небольшим: катерам, малым рыболовецким тральщикам.
Юдин первым почувствовал, как киль катера стукнулся о топляк. Капитан резко повернулся к Верховцеву и крикнул:
— Выключай! Топляк!
Ефрейтор Верховцев тоже почувствовал легкий удар, услышал команду Юдина и быстро нагнулся в будку, к мотору, но опоздал — на слишком большой скорости шел катер, и винт уже ударился о топляк и затянул его под руль.
Ветер будто ждал этого момента. Он шаловливо пронесся над морем и стих; море вздрогнуло, покрылось мелкими барашками, потускнело и только начало успокаиваться, как один за другим налетели порывы ветра; потемнело небо, заволоклось откуда-то неожиданно появившимися тучами: шторм начинался сразу, сильный, безжалостный.
Юдин приказал Федосееву и Захарченко сесть за весла (в катере их было два) и грести обратно к острову Маячный, до которого на полмили ближе, чем до того, куда они шли, а сам взял багор и перешел на корму. Верховцев и Лавренин уже пытались вытолкнуть баграми топляк из-под руля.
Катер неуклюже и медленно разворачивался — что для шестиметровой тяжелой посудины два весла, хотя и большие, морские. Мешал развернуться ветер, мешало бревно, да еще неумело работал веслом Захарченко. Силы у этого невысокого широкоплечего парня хоть отбавляй, а за веслом сидел только на лодке, когда возил по вечерам свою дивчину по тихому лесному озеру за кувшинками. Юдин почувствовал, что он нужней там, на веслах, и, дав несколько советов мотористам, сел за весло к рядовому Захарченко. Удары весел стали ровней, и катер, развернувшись, медленно пошел к острову.
