— Да, всё так и есть. Я написал десять песен. Слова и музыка мои. С музыкантами сделал аранжировку и записал демокассету. Ноты со словами я тоже принёс. Их надо, если можно, побыстрее зарегистрировать. Я понимаю, что проблем с этим много, и из-за моего юного возраста, и что я пока не состою в Союзе композиторов. Но выход ведь есть всегда?
— Да, есть. На регистрацию уйдёт не меньше четырёх-пяти дней. Так как ты несовершеннолетний, счёт, на который будут поступать твои авторские отчисления, придётся открыть на твоего папу. Давай ставь свой магнитофон, послушаем несколько песен и будем решать.
Я поставил магнитофон на стол и включил первую песню.
— Да, — сказал Василий Романович. — Честно сказать, не ожидал. Такое я никогда не слышал. Отличная песня. Аж пробирает. Как раз для Дня космонавтики.
— Вот поэтому я и тороплюсь. Мне очень нужно зарегистрировать эти песни сегодня. У меня скоро концерт, я их заявил уже как свои и должен успеть зарегистрировать их заранее.
— Да, задача очень непростая. Главная проблема в худсовете и в проверке на подлинность. Надо троих специалистов собирать, прослушивать и давать экспертную оценку твоим песням. Может эти песни уже кто-то написал и исполняет.
— Я понимаю, — отвечаю я, — я готов предложить услугу за услугу.
— И в чем твоя нужная мне услуга может выражаться? — спросил, улыбаясь, Василий Романович. — Если услуга очень значимая, я постараюсь ускорить.
— Услуга по профилю вашей предыдущей службы, — серьезно сказал я и покрутил поднятым пальцем, подняв глаза вверх. Я знал, что полковник Василий Романович Ситников раньше был заместителем начальника Управления дезинформации ПГУ КГБ СССР. — Мы одни?
— Ты про прослушку? Её здесь нет. Это такая секретная услуга?
— Это информация о нашем чиновнике очень высокого ранга, который уже три года работает на ЦРУ и через две недели не собирается возвращаться на Родину, то есть собирается стать невозвращенцем и предателем. Это стоит того, чтобы оказать услугу мне?
— И ты знаешь его фамилию и можешь её назвать?
— И не только фамилию и все факты по этому делу, но даже информацию его помощника о том, что он его давно подозревает в измене, а руководство на его доводы не совсем своевременно реагирует. Этого достаточно, чтобы начать ускорять мой вопрос?
— Да, вполне достаточно. Если бы ты не был сыном Юрия Леонидовича, я бы не поверил.
— Отец вообще не знает об этом и не имеет к этой информации никакого отношения. И ему лучше ничего не знать. Самое главное заключается в том, что уровень этого чиновника настолько высок, что вам придётся докладывать об этом лично Юрию Владимировичу. Велика вероятность утечки.
