Складывалось ощущение, будто я к нему переезжаю, по частям перетаскивая свои вещи.
Более того, теперь я совершенно не пугалась проявлений то ли нежности, то ли посягательств со стороны Брауна. Он мог пройти мимо и шлепнуть меня по попе, заставив ойкнуть, а уже в следующий миг беззастенчиво сминать мой рот в поцелуе. И пусть я замирала, пыталась изобразить несогласие, но уже через несколько мгновений поддавалась и отвечала на ласку.
Наверное, я порочная дрянь, если так поступаю, но мне с каждым разом все больше и больше нравилось с ним целоваться, а вот совесть в душе скреблась все чаще и чаще. Потому что я не знала, как посмотрю в глаза Эштону, когда тот вернется.
Одно дело быть жертвой, которую использовали для уплаты чужого долга, и совершенно другое, когда жертва получает удовольствие от процесса. Сейчас это происходило со мной, заставляло стыдиться и краснеть от воспоминаний того, что творил со мной Браун у себя в кабинете. О его языке у меня между ног, пальцах внутри и чувстве эйфории, которое накрыло после.
И мне невольно хотелось повторения, но Адам больше даже поползновений не совершал в этом направлении, все ограничивалось легкими поцелуями и поглаживаниями.
В памяти всплыла вчерашняя ночь, когда я лежала и долго не могла уснуть, а он пришел, придвинулся ближе и, обняв, прижал к себе. Наши взгляды встретились. Я с трудом разобрала черты его лица в полумраке помещения, но это было и не нужно. Мне казалось, что, даже если выключить свет, я точно буду знать, как он смотрит и чего хочет… Адам Браун буквально заражал меня своим желанием, и когда его губы коснулись моих, я не противилась, а, напротив, сама прильнула ближе, словно попросила чего-то большего. Потерлась о его тело и даже неумело прикусила за нижнюю губу.
Этот поцелуй получился долгим, томительным, и прервался его тихим: «Спокойной ночи, Фелс». И мне хотелось разочарованно застонать, но я сдержалась, при этом обиженно отвернувшись от Адама на другой бок.
И вот сегодня он заговорил о сюрпризе, и сердце екнуло, то ли от предвкушения, то ли от беспокойства и неизвестности. Тем более что Браун попросил меня явиться сегодня к пяти. Ровно к назначенному часу я подошла к высотке, но дойти до стеклянных дверей не успела.
Знакомый голос окликнул из-за спины:
– Мисс Томпсон. – Обернувшись, я столкнулась взглядом с Адамом, который стоял у дороги рядом с припаркованным «Шевроле Корвет». – Вы так спешите подняться ко мне в квартиру, что не замечаете ничего вокруг. Знали бы вы, как меня это радует!
