Городскую делегацию принял сам Черняев, только что получивший звание генерал-майора. Он стоял со своей свитой посреди главной площади Урды, стройный, подтянутый, радостно-возбужденный. По знаку верховного судьи Салих Ахун и Саидкаримбай подали генералу на подносе, покрытом бархатом, двенадцать золотых ключей от города. Взяв ключи, генерал вместе с верховным судьей поднялся на бекский айван, застланный большим красным ковром, и произнес речь, в которой подчеркивалась необходимость поддержания в городе полного спокойствия и порядка, рекомендовалось продолжать учение в школах и медресе и предлагалось немедля открыть все базары и лавки.
После этого обеими сторонами было подписано и скреплено печатями мирное соглашение. Ташкентцев особенно поразил один из его пунктов, на котором настояли русские: этот пункт категорически запрещал работорговлю.
Представители города в начале церемонии держались скованно, но под конец приняли важный, торжественный вид… Генерала Черняева не покидало приподнятое настроение.
Когда соглашение было подписано, генерал нацепил на грудь верховного судьи золотую медаль, надел на него бархатный халат. Почетные халаты и ценные подарки получили также муфтий, Саидкаримбай и городские аксакалы.
На другой день верховный судья дал обед в честь генерала и офицеров. Перед тем, как отправиться в дом Хакимходжи, генерал Черняев, в сопровождении ташкентских сановников, побывал в Шейхантуре, на могиле Алимкулибека, а также посетил медресе Бегларбеги, где наблюдал за занятиями муллабаччи.
А еще через день генерал заявил, что необходимо подтвердить в официальном документе добровольную сдачу Ташкента. Он подчеркнул: добровольную.
Аксакалы и городская знать замялись. Тогда генерал сказал верховному судье, что хочет поговорить с городскими ремесленниками. Ему, Черняеву, известно, что местные ремесленники, кустари и часть торговцев выступают за присоединение Ташкента к России. Кстати, не слышал ли верховный судья о гончаре Мирхайдаре из махалли Чигатай?..
Подивившись про себя осведомленности генерала, Хакимходжа с деланным огорчением пожал плечами: нет, он и слыхом не слыхал ни о каком гончаре, и что там болтают ремесленники — тоже не знает.
Генерала раздосадовал этот ответ, и он повторил свое пожелание: раз аксакалы уклоняются от подписания документа о добровольной сдаче города, пусть решающее слово скажут представители ремесленников и торговцев.
На среду в Урду было вызвано около семидесяти наиболее уважаемых кустарей — владельцев мастерских, лавочников, ремесленников. В их числе — Мирхайдар, Камбарали и Тухтамурад. Это вынудило и верховного судью с шейх-ул-исламом и всеми четырьмя аксакалами тоже поспешить к генералу.
