Да, одной этой пословицы достаточно для организации серьезных исследований в этой области! Что мы и решили немедленно осуществить на практике.
Назначенное лечение оказалось хоть и весьма щадящим, но правильным. На следующее утро ни веток ивы, ни веток яблони в клетке Боя не осталось. (Вообще-то это называлось вольером, но я думаю, что Бой тоже назвал бы это место клеткой.) Зато обнаружили другую радость – небольшое количество довольно оформленного стула, по цвету не вызывающего никакого опасения. А это значит, что одной проблемой стало меньше. Вполне возможно, что выглядел Бой такой развалиной из-за стресса, связанного с переездом. Но общее его состояние по-прежнему оставалось никудышным, и нашу ветеринарную троицу не покидала мысль, что Боя к нам просто прислали помирать.
В это утро он нас сразу заметил, но активности в его действиях не прибавилось. Бой получил очередной стаканчик воды с валерьянкой, который, к нашей радости, все же частично выпил, а частично зачем-то вылил себе на макушку. И тут же, потихоньку «ухнув» на чайник, который Георгич держал в руке, подставил свой стакан. Георгич через решетку направил из чайника струю прямо Бою в стакан, но промахнулся. Но не промахнулся Бой, который успел поймать струю чая.
– Смотри-ка, Юрич, пациент ожил!
Георгич умышленно продолжал лить чай мимо, чтоб как-то расшевелить обезьяну. Бой сразу включился в игру и, ловко подхватывая струю, наполнял бумажный стаканчик.
Крепкий чай с лимоном, гранатовой коркой и медом пришелся по вкусу, и Бой просил добавки, пока чай не закончился, а может, ему еще и понравилась нехитрая игра. На завтрак он получил ту же смесь из сухофруктов с медом, к которой мы еще добавили изюма. А в основе рациона пока оставили листья ивы и яблони.
Но активности Бой по-прежнему не проявлял. Передвигался очень мало и непременно таскал за собой мешок. Слушать давал себя регулярно и при этом даже не пытался отнять у нас фонендоскоп. Точно так же спокойно переносил внутримышечные инъекции.
Думаю, у моих бывших коллег, если их чем-то привлекут эти записки, по ходу повествования могут возникнуть некоторые сомнения в моих методах лечения. Чтобы внести ясность, хочу отметить, что я абсолютный консерватор в лечении как животных, так и людей. И, проработай я еще каких-нибудь лет десять в зоопарке, непременно написал бы трактат о лечении всех болезней березовым дегтем. Я и до сих пор глубоко убежден в том, что почти все болезни лечатся правильно составленной диетой, травами, руками и головой. И если вам посчастливилось под капельницей быть спасенным от смерти, то точно также верно и то, что вашей «капельницей» могла бы быть какая-нибудь баба Маруся – родись вы в том месте России, куда не то что поезда, но и машины-то не ходят. Но – город диктует другие правила.
