Сырость, темнота, крутые ступени. Напоминало декорации плохого фильма ужасов. Или хорошего, если правильно подобрать ракурс.
– Она может быть слегка не в себе. – предупредил Го.
– Что с ней было?
– Запер под землей, пока тебя не было, чтобы практиковала.
Ух… Под землей… Несколько недель.
– Она точно жива?
– Разумеется, – удивился вопросу мастер, – Я присматривал за ней.
– Спасибо.
– Это моя обязанность, как учителя, – ответил Го очевидное для него.
Каменная стена отъехала в сторону. Оттуда дохнуло ещё большей сыростью. Ну и ужас. Днями сидеть в темноте, поститься и медитировать… Да это кого хочешь расшатает.
Когда Саша вышла из темноты, то выглядела… Как выглядит человек, долгое время отрезанный от душа, зеркала, чистой одежды и расчески. Она не шаталась, держалась уверенно, но настороженно, щурилась и приглядывалась к нам. В этой комнате был тусклый свет, что как никогда уместно. Глаза должны привыкнуть к изменениям.
Не думаю, что нахождение для мага земли в подземелье без света может стать проблемой. Там, где есть камень и земля, есть и способы ориентации в пространстве. Это легко, если ты чувствуешь материал вокруг себя. А если не чувствуешь, что же, тогда это прекрасный способ научиться чувствовать.
– Приведи себя в порядок, – сказал Го девушке, – День отдохни. Послезавтра возвращайся к занятиям. Эрнест тебя проводит.
– Ты как? – шагнул я к ней.
Она стояла, не шевелясь, и разглядывала меня. А когда мастер вышел, то из неё словно стержень вынули. Плечи опустились, девушка бросилась в объятья и разрыдалась у меня на груди.
* * *
Вымытая, расчесанная, в теплом халате, закутавшись ещё и в одеяло, Саша устроилась в кресле. Я бы сказал, заняла там оборону или свила гнездо. На столе перед ней стояло пять тарелок, забитых едой. Закусками, сладкими булочками, овощами, жареным мясом. Не обошлось и без напитков. Я сам лично сходил на кухню, выбрал вино и специи, замешал и разогрел. Девушку надо приводить в порядок и чувствовалось, что выпить ей сейчас не помешает.
– Жутко было?
– Ты не представляешь насколько, – ответила она тихо, – Первые часы я ещё держалась, а потом такая безнадега навалилась. Я кричала, билась в истерике, но, кажется, мастер забыл про меня.
– Он сказал, что присматривал.
– Тогда ему плевать на мои чувства, – сказала она с обидой. – Иногда я брала себя в руки и практиковала. Должна признать, что практика и правда эффективная. Я гораздо лучше стала понимать камень и землю. Но как же это ужасно! Без нормальных удобств!
