- Подожди! То ли они, я имею в виду не деревенских колдунов, а современных...
- Девятнадцатый век, очень современно, - опять перебила девушка.
- То ли они, - спокойно продолжал мальчик, - не могут сами проходить сквозь стены, а слуги могут...
- Но вы же только что утверждали, что мсье Герберт прошел сквозь стены прихожей и вышел на другом конце света...
- То ли не могут прикасаться к металлу... - гнул свою линию Поль.
- А как же золото, в которое оправляются алмазы, ведь вы приписываете бедному старику кражу алмазов? - Софи неожиданно подошла к мальчику, подняла руки и принялась поправлять выбившиеся из прически пряди. Ее груди напряглись, растягивая низкий вырез платья и норовя выскользнуть на свободу, как два резвых плотных облачка из ноздрей рассерженного Борея.
Поль засуетился взглядом, облизнул губы, но продолжил скомканную фразу:
- К определенному металлу, к свинцу или железу, не помню. У нас, кстати, сейф из...
Дальше договорить он не смог, потянулся вперед внушительным носом: туда, в ложбинку меж двух колышущихся облачков.
- Ах! - прошептала Софи, одной рукой обнимая мальчика за шею, другую отправляя в недолгое путешествие по его груди, для чего ей пришлось несколько изогнуться. - Ах! Что это? Я укололась! Что у вас в кармане? - с такими словами девушка проворно вытащила из нагрудного кармана ошалевшего Поля брошь с россыпью некрупных бриллиантов.
- Софи! Выслушай меня, умоляю! - Поль упал на колени, цепляясь за юбку горничной, стараясь удержать на месте никуда, однако, не спешащую девушку. Я виноват перед матерью, я украл у нее брошь, но я сделал это для тебя! Я думал, мать не заметит - с ее-то коллекцией бриллиантов! Я хотел продать брошь, купить тебе хорошие духи - помнишь, ты недавно жаловалась, что не можешь позволить себе настоящие духи и, действительно, от тебя никогда ничем не пахнет, кроме тебя самой и еще, будто бы нагревшейся на солнце землей... А потом сводить тебя в ресторан, может быть... Или куда-нибудь... - дальше фантазии Поля не распространялись, аргументы истощились, и тогда он незамысловато зарыдал, ткнувшись носом в колени Софи без намека на какое-либо желание, кроме желания получить прощение.
Он рыдал громко и неустанно, а Софи разглядывала его покрасневший затылок и едва заметно улыбалась своим мыслям. Наконец она наклонилась к мальчику. Не то, чтобы приняла решение, скорее выждала время, приличествующее ситуации.
- Встаньте, мсье Поль! Очень стыдно воровать у собственной матери. Стыдно навлекать подозренье на невиновных. И неужели таким способом вы надеялись добиться моей любви? Испорченный мальчишка! Но я согласна помочь вам. И мадам перестанет волноваться, и вы загладите свою вину.
