Якопо верно понял ценность услышанной им исповеди.
– Fra Якопо? – тут я почувствовал, как мой пульс ускорился.
– Ну да, наушник эрцгерцога. Воистину: человек родом из преисподней. Поскольку я не сообщила ему своего имени, он потратил массу усилий. Он отыскал меня, мою тетку, могилку в урочище… А потом посетил меня в Монтана Росса и, попросив о возможности переговорить минутку в стороне, показал мне одеяльце с разлагающимися останками. "О, Боже!", шепнула я. А потом потеряла дар речи от испуга. А монах грозил мне вечным проклятием, адским огнем, сожжением тетки на костре, процессом над всем моим семейством. Но одновременно он показал и шанс на выход. "Ты можешь стереть все свои проступки, дочь моя, – искушал меня, – служа слугам божьи". "Как мне следует вам служить?". "Мы научим тебя, ибо у тебя имеются ценые способности, которых нет у других наших сотрудников". Я еще не знала, что речь идет о моем теле и девичьих годах. Только мне весьма быстро пришлось обо всем узнать, многому научиться. Следует признать, что чрезмерно fra мною не пользовался. Один раз, изображая монашку, я согревала постель одному кардиналу из Урбино, от которого несло козлом, зато я добыла доказательства его связей с французами. Другой раз я похитила письма у посланника русского царя. Моя невинная внешность, по мнению fra Якопо, была моим величайшим козырем. Еще он манил меня обещанием, что после того, как я отслужу три года, он позволит мне выгодно выйти замуж. С его стороны я получу полнейшее отпущение грехов. Я уцепилась за эту надежду, отодвигая от себя очевидную истину, что никто и никогда меня не освободит. Не для того ведь инквизитор обучал меня фехтованию и верховой езде, пользованию стилетом и ядами, подслушиванию через стену с помощью приложенного стакана и написанию донесений симпатическими чернилами, чтобы свои дни я завершила как домашняя квочка. И, между тем, ты уж прости мою откровенность, обманывать людей мне стало все больше нравиться, ну а соблазнение мужчин… Ты сам знаешь, грех гораздо более привлекателен, чем добродетель. А потом ты вошел в дом моего отца. И случилось нечто удивительное. Ты и вправду увлек меня.
– И потому ты донесла о моем появлении людям Ипполито?
– Пречистой Девой клянусь, нет! На тебя донес Асканио, поверенный отца, не я. Этот ублюдок всегда увивался за мной. Я же, когда тебя посадили за решетку, поняла, что по-настоящему люблю тебя. И я делала все возможное, чтобы помочь тебе. От брата Якопо я вынудила обещание, что к тебе станут лучше относиться, я чуть ли не умерла, когда узнала, что тебя подвергли пыткам, и сходила с ума от радости, узнав о приезде синьора Мазарини.
