Добрый Боже, это же сколько бы дали, и не только историки, за подобное доказательство доверенных отношений между Мазарини и Анной Австрийской вместе с "плодом их совместных молитв", зачатие которого, скорее, приписывали благословению святого Норберта, чем личным силиям Людовика XIII, который, как известно, предпочитал мужскую компанию.
– Так что же, синьор, каковым будет твое решение? – повторил свой вопрос Ансельмо. – Куда направляемся: в Венецию или в Геную?
– Генуя! – произнес я быстро, опасаясь, что могу и раздумать.
На лице моего ученика отразилось удивление.
– Но… но почему же?
– Честь, – коротко ответил я. – Честь, друг мой.
Восхищение, появившееся на лице толстяка, вызвало, что я не пожалел об этих словах.
Можно было бы долго описывать наше путешествие по бездорожьям и рощам. Окончательно мы поспешили не в сторону Модены, как советовал нам Джулио, но значительно более близкой Лукки, где у моего проводника имелась, вроде как, влиятельное семейство. Впрочем, а где у него таковой не имелось? Многое указывало на то, что его деды и прадеды позавидовали сексуальному влечению кроликов. Его собственные родители были людьми сдержанными, но тоже сделали Ансельмо двух братьев и целых пять сестер. Сам же он оставался в неженатом состоянии, ибо – как сам утверждал – на помехе женитьбе всегда у него стояло непомерное любопытство к миру и к женщинам, в особенности же, ограничение всего лишь одной представительницей противоположного пола затрудняло бы ему проведение глубинных исследований по данной проблеме в самом широком масштабе.
– То есть, ты считаешь, что дорога через Лукку будет более безопасной? – спросил я. А ведь синьор Мазарини советовал…
– Синьор Мазарини, возможно, безошибочен в вопросах политики, но понимание места действия пускай оставит мне. Я знаю, что делаю. Мне поставили задачу безопасно доставить вас в Геную и, клянусь зубами святой Зиты, я это сделаю. Думаю, что через Лукку будет безопаснее, поскольку похоже на то, что до сих пор некто все ваши намерения заранее узнавал и доносил о них врагам.
Таким вот образом, маршируя окольными дорогами, спать ложась в сараях и на небольших кладбищах (постоялых дворов и монастырей по понятным причинам мы предпочитали избегать), через четыре дня мы очутились в славной замечательными мореплавателями Лигурийской Республике.
Еды по дороге хватало; Ансельмо, не страдая угрызениями совести, шастал по садам, где было полно зреющих плодов; иногда, сунув руку в кошелек, полученный от Мазарини, он отправлялся в городок, мимо которого мы проходили, откуда вскоре возвращался то с буханкой хлеба, то с флягой вина, а то и с несколькими колечками тминной колбасы или хорошенько прокопченной
