Анатолий кивнул в ответ, немного помедлил и кинул в рот «яство». Игорь наблюдал за лицом товарища и гадал — неужели его также перекосило? Дикие гримасы Бойца в полной мере отражали удовольствие от приема пищи.
— Да, это не рябчики с ананасами. Ладно, живы будем — не помрем! — Боец подмигнул Фаре и отломил новый кусок зеленого хлеба.
Игорь отбросил в сторону брезгливость и последовал примеру друга. Вскоре пластиковые подносы с пустыми тарелками упорхнули к беззвучно открывшейся двери. Ребята проводили их взглядами, вычищая языком прилипшие к зубам частички «сбалансированных витаминов и аминокислот».
— А что же за хрень эти подносы тащит? Сиатра так и не ответила. Надо будет потом её снова спросить, — почесался Анатолий.
— Какая-нибудь высоконаучная фигня, мы же в будущем, тут по-другому быть не может, — рыгнул Игорь.
— Слышь, даже в колонии жрачка лучше была. Может, местные и привыкли, но я бы ещё что-нибудь заточил. Шашлычка с картофанчиком и пивка ящичек — большего не надо.
— А я бы сейчас котлету с пюрешкой навернул из нашей кафешки. Наплевать, что там мало витаминов и котлеты больше чем наполовину из хлеба, зато сытно. Хотя изжога потом донимает адская и не всегда сода справляется.
— Игоряха, да ты в ту кафешку только и бегал ради продавщицы. Как только язву не заработал? После тебя в толчок зайти было невозможно!
— Да ладно, хорош трындеть — не так всё плохо, — зевнул Игорь и откинулся на кровати.
Белая поверхность подалась назад и из кресла вновь приняла форму ровной поверхности. Подушка слегка надулась, подняв рыжеволосую голову так, как рекомендуют ортопеды для лучшего и спокойного сна. Игорь сладко и с протяжным звуком зевнул — хоть кровати в будущем удобны. Нега и тепло разлилось по телу.
Анатолий тоже накрылся простыней:
— Ладно, утро вечера мудренее, хотя, сейчас хрен разберешь — или день на улице, или ночь. Вот подавим на массу чутка и потом узнаем всё у девок. Напомни мне спросить про… про… про… у-у-у-а-а-ах. Ой, бляха-муха, чуть пасть не порвал. Про эту черную фигню под подносами.
— Угу, — буркнул Игорь и смежил веки.
Через пару минут раздалось ровное спокойное дыхание. Свет в комнате медленно потух, словно в кинозале механик выключил освещение перед показом фильма. Остался темно-серый сумрак, будто в закрытой комнате долго и упорно курили потенциальные смертники, а каждая выкуренная сигарета не убивала их, а продлевала момент перед походом на электрический стул. Перед последним походом.
