— Ты чё творишь, сука? — Игорь успел подскочить и вцепиться в поднятый ломик. — На жмуров мы не договаривались.
Носорог вздрогнул от неожиданности. Похоже, что его выдернули из другой реальности, где он был героем с поднятым мечом, а под его ногами извивался лютый враг, которого нужно уничтожить. Он медленно обернулся к Игорю, заостренные зубы делали из растерянной улыбки зловещий оскал.
— Игоряха, он меня назвал…
— Да похер как он тебя назвал. Давай на выход, не начисляй статью, — Анатолий подошел с другого бока.
Жало вышел с пачкой денег и шкатулкой в руках из другой комнаты. Он быстро окинул взглядом картину и мотнул головой на выход.
Носорог с неохотой подчинился, но всё-таки пнул седого человека по лицу. Голова деда мотнулась назад, на миг Игорю показалось, что она сейчас оторвется и отлетит в угол, шлепнется на полочку, где недавно были иконы. Однако это только показалось. Женщина заскулила и подползла к потерявшему сознание человеку.
Трое покинули ограбленный дом, но на миг Игоря снова посетило это странное чувство дежавю. Словно он увидел знакомый элемент в этом незнакомом месте.
Во время сна Игорю чудилось, что он плывет на корабле. Чуть покачивало, слышались далекие крики чаек. Он плыл один, стоя у штурвала и задумчиво вглядываясь вдаль, где вот-вот должна появиться дымка, обозначавшая берег. Ещё чуть-чуть и он сможет отдохнуть, забыть про невзгоды и тревоги. Однако берег не показывался, а качка усиливалась. Бирюзовое небо темнело, и на него постепенно накатывали черные кучевые облака. По спокойной ряби моря пошли буруны, крики чаек стихли вдали. Земля отказывалась появляться… Мелькнула молния и…
— Доброе утро, смертники! — от громового раската ребят сорвало с узких лежанок.
Игорь несколько секунд не мог понять, где он находится — только что шел под всеми парусами, а теперь стоит посреди узкой камеры. И мало того, что люди в камере незнакомые, так ещё перед ними возвышается горный тролль. Иным словом нельзя назвать это чернокожее создание великанского роста, с огромными ручищами, скошенным лбом и вывернутыми губами. На пластинах груди можно выковать не одну подкову, по телу даже не перекатывались мускулы — он казался целиком вырезанным из огромного ствола эбенового дерева.
Трое остальных людей в камере мало чем уступали по фигурам Фаре и Бойцу, но им далеко до этого ходячего воплощения мощи и силы. Сектора слабости людей краснели на пятой части зеленых индикаторов. Черный гигант занимал половину камеры, его дыхание забирало почти весь воздух.
