Везде, куда ни глянь, полыхал оранжево-красным костром, вздымая ввысь дрожащие щупальца, огромный первобытный лес.
Жар стал таким сильным, что было уже трудно дышать.
Старая медведица прижала к себе малышку Дасти. Винни и Пятачок, обнявшись, смотрели на озаряемый вспышками небосклон и причудливые смутные отражения огня в озере.
Все молчали. Только Дасти тихонько всхлипывала, уткнувшись горячим носом в меховой материнский живот.
Спасения не было.
* * *
Винни закрыл глаза, мысленно прощаясь со всем, что было ему дорого.
И вдруг...
Медвежонку показалось, что дышать стало легче. Прохладный ветерок вмиг охладил его горячий нос, а ужасающее гудение пожара и треск падающих деревьев сменились звонкой трелью жаворонка где-то в вышине неба.
– Я уже в раю, – блаженно подумал Винни и провалился в темноту.
* * *
Винни очнулся оттого, что кто-то похлопывал его по щекам, теребил за уши и за лапы. Медвежонок открыл глаза.
Перед ним на корточках сидел Борис Борисович, а рядом, на полянке лежали Пятачок и Дасти.
– Мы все живы? Ур-р-ра! – радостно прокричал Винни. И тут же спохватился: – Борис Борисович, миленький, скорее! Там такой пожар! Там гибнут первобытные звери! Ну сделайте что-нибудь, там же и мама Дасти!
– Не волнуйся. Там уже дождь стеной. Все спаслись, – успокоил медвежонка старик.
– Это вы им послали дождь? Ох, какой вы молодец, Борис Борисович!
– Ладно, что уж там... Не мог я на это спокойно смотреть, вот и пришлось на старости лет в пожарники записаться, – пошутил Борис Борисович и усмехнулся в густые седые усы. – Давай займемся твоими друзьями.
Пятачка удалось привести в чувство быстро. Он сел, протирая глаза и размазывая черную сажу по своим круглым розовым щекам, огляделся по сторонам и завопил не
своим голосом:
– Это наш Лес! Мы снова дома!
Потом Пятачок вскочил, схватил Винни за лапку и забегал по травке, хохоча и крича от радости.
– Потом набегаетесь. Идите-ка сюда, – озабоченно позвал их Борис Борисович.
Он сидел рядом с Дасти. Малышка не открывала глаз, а на щеках ее, в густой шерстке прятались непросохшие слезинки.
– Что с ней? – спросил Винни.
– Дасти пережила тяжелое потрясение. Немножко подлечу ее, а потом отправлю обратно, к маме.
– Как? – вскричал Пятачок. – Мы ведь подружились. Пусть остается здесь, с нами. Будем жить в моем домике, будем дружить и дальше.
– Нехорошо это, Пятачок, – рассудительно сказал Винни. – Нельзя думать только о себе. Нам, конечно, будет скучно без Дасти, но подумай о тете Мэрион и о самой Дасти!
