И живу я с тех пор один-одинешенек, так тоска заела! Было время, деточка, попивать начал – из ягод вино варил... Бросил, правда, быстро, – здоровье уж совсем никуда не годилось.
А недавно вот эти прихлебатели прибились... думают, я главный колдун. Прочитай ты мне, доченька, книжку, а потом проси в награду, что душа пожелает.
А я Лес восстановлю, сделаю как был: зеленым да привольным, и зверюшки снова заживут туточки, и почки свои больные вылечу, а то совсем замучили, окаянные... Не говори только этим-то, приблудным, что я самый обыкновенный дедушка, ладно, деточка?
Кристина еще сердилась на деда за то, что ее похитили, мог бы и просто попросить книжку прочесть – разве бы она отказала? Но жалость к несчастному и, как оказалось, вовсе не страшному старику постепенно вытесняла из сердца девочки злость и возмущение.
Кристина раскрыла пожелтевшие страницы и начала разбирать буквы, уже выцветшие от времени, а местами почти стертые.
«В веселом царстве-государстве, что за долами дальними, за морями, за Пальмами, и оттуда далеко, и отсюда нелегко, где стоит чудо-гора и сегодня, и вчера, на которой ворона не воронится и воробью не спится, жили да жевали граждане и горожане. Числом великим, если верить (целых тридцать девять), на маленьком островке-поздравке, куда ехать-плыть не одну тысячу миль.
Наступило там время урожая – уважайное, народ этой страны – без стены – праздновал на всю кукушку, плясками пел да песни плясал...»
– Сказка какая-то, – девочка в недоумении пожала плечами. – Заклинаниями и не пахнет. Ладно, посмотрим, что там дальше.
«А королю полагалось по традиции из-под земли достать (это ему было под стать) к торжеству что-нибудь этакое, такое, можно малое, можно большое (однажды он мимо дома пригласил даже гнома)»
– Странно. Буквы какие-то разные, одни маленькие, а другие – чуть побольше...
Внезапно в голове Кристины молнией сверкнуло воспоминание о детективном фильме, который она смотрела по телевизору еще зимой. Там умный сыщик разгадывал очень похожую загадку. Так-так... Или не так? Попробуем!
– Мне нужна бумага и карандаш, – повелительно сказала девочка глазевшей на нее крысе.
– Будет сделано. Как только Клык меня сменит на посту, сейчас же и отправлюсь, – подобострастно вильнула хвостом Шмыга.
Скрипнула дверь избушки, и на крыльцо вышел Борис Борисович, держась за поясницу.
– Вот, она требует карандаш, – тут же пожаловалась крыса.
– Ты и писать умеешь?
– Ну, конечно, я же учусь во втором классе! Ничего пока не обещаю, но надеюсь, что получится.
