А Шади, как ушел из родного дома, так и шел по дороге все вперед, пока не добрался до высокой горы Кухидав. Вошел он в селение Диларам и увидел там множество верблюдов. Тогда он приблизился к караван-баши, поклонился ему и сказал:
— О курбаши, не нужен ли тебе человек?
— Откуда ты? — поинтересовался караван-баши Тадж Мухаммед-хан.
— Я из Тальхака, о господин, а зовут меня Шади.
— Хорошее имя! — засмеялся караван-баши и, оглядев еще раз стройного юношу, сказал: — Хорошо, я беру тебя. Я сам из Индии, а сейчас иду в Исфаган. Служи мне верно, и я буду добр с тобой. Согласен?
— Конечно, согласен, о господин, — с радостью ответил Шади.
И через несколько часов караван отправился в путь. Шади шел рядом с Тадж Мухаммед-ханом и думал о том, что его ожидает.
Долго шел караван. Солнце спряталось за холмы. Горбатые тени верблюдов побежали по земле. А потом опустилась ночь. И грустно стало Шади, потому что ом вспомнил свой родной край и нежную возлюбленную Бибо.
А тем временем бедняжка Бибо лежала на своем ложе, смотрела на далекие звезды, и они казались ей прекрасными глазами любимого. Она не пила и не ела, и спала лишь самую малость, — все остальное время она думала о своем любимом. Она слагала возлюбленному стихи и шептала их ветру, думая, что он донесет их до слуха Шади.
Как-то раз вбежал к Бибо радостный отец и говорит:
— Дочка, нежная газель моя, скорей беги к воротам! Там идет караван из Индии, может быть с ним едет и Шади!
Обрадовалась Бибо, вскочила с постели и побежала к воротам. Уселась там, подперла свою голову руками и принялась смотреть на чуть заметные черные точки вдали. Сердце Бибо сжималось от волнения. Яркое солнце резало ей глаза. А она все сидела и ждала.
Вот караван подходит ближе, вот уже слышны крики погонщиков, а Шади все не видно.
Так и прошел караван через всю деревню, и Бибо не встретила своего возлюбленного.
Еще сильнее почувствовала Бибо горечь разлуки. Сжалось ее бедное сердце, и она тихо запела, глядя вслед уходящему каравану:
О караван, не уходи, постои!
Скажи мне, где Шади любимый мой?
Неужто никогда он не вернется?
Умру тогда, измучена тоской!
Так пропела Бибо и, рыдая, упала на землю.
Прошло еще несколько лет. И вот однажды ночью в ворота дома Вали Мухаммеда постучался запыленный гонец. Не сказав ни слова, он протянул письмо и ускакал. Развернул Вали Мухаммед бумагу, и от радости на глазах у него навернулись слезы. Письмо было от Шади. На прекрасной бумаге сын писал строки любви, и первые слова его были к Бибо:
