– А надо ли это было прыгать в 13?
– А почему нет? Гибкость, координация гораздо лучше воспитываются именно в этом возрасте. К тому же я не просто бесконечно нагружал Водорезову, а строил тренировку так, чтобы организм мог восстанавливаться. Мне всегда претил лозунг, особенно популярный именно в спорте: «Победа любой ценой». Если у тренера достаточно знаний, то он никогда не пойдет этим путем…
Уже прощаясь, я рискнула задать Жуку еще один вопрос: «А если бы вдруг вам снова позвонили и снова попросили помочь. Взялись бы?»
– Сложный вопрос, – помедлив, ответил он. – Во-первых, браться за работу и фанатично пахать на старости лет, не получая за это соответствующей оплаты, просто несолидно. За два месяца работы в Японии я заработал и привез в дом больше, чем за всю свою спортивную жизнь. Мы ведь пока не привыкли к мысли, что за работу тренера надо платить. И большие деньги. Когда-нибудь к этому придем. Хотя мне уже сейчас постоянно звонят родители, просят поработать с их детьми на любых условиях. Но в данный момент у меня нет льда. Есть кое-какие планы, но о них пока рано…
* * *
Последний раз мы разговаривали с Жуком по телефону в самом конце октября 1998 года. Он позвонил сам, как звонил обычно, когда в его тренерской жизни начинали вырисовываться какие-то новые перспективы. «Ты знаешь, я опять в команде. Должен тебе сказать, что скоро удивим кое-кого. Есть одна девочка…»
Но первого ноября тренера не стало. В тот день он договорился с журналистом одной из московских газет поехать на ВВЦ – встретиться с читателями. Выглядел, по обыкновению, великолепно. По случаю «выхода в люди» надел даже костюм с галстуком. Уже потом, задним числом, очевидцы вспоминали, что, выйдя из дому, Жук вдруг зашагал очень медленно. Дошел до ближайшей станции метро, начал было спускаться вниз по ступенькам и вдруг стал оседать на пол…
Скорая помощь приехала лишь минут через 40. Приехала, чтобы констатировать скоропостижную смерть: по неизвестной причине у тренера остановилось сердце. Как потом признался один из медиков: «Если бы знали, к кому едем, поспешили бы…»
Вот так в спортивном мире стало одним великим тренером меньше.
Наверное, такова судьба многих профессионалов от Бога – оставаться непонятыми, непризнанными при жизни и очень неудобными для окружающих. Ученики Жука, с которыми мне приходилось встречаться уже после завершения ими спортивной карьеры, редко вспоминали тренера с благодарностью. Чаще повторяли иное: слишком жесток, слишком уверен в собственной правоте и непогрешимости, слишком неудобен для того, чтобы постоянно находиться с ним рядом, слишком… слишком… слишком…
