— Не делай так больше, — хмуро предупредил довольного воина Саня, используя на нем целительский артефакт.
— Это было личное, — мотнул головой гладиатор. — Справа сидит Баклажан, он так-то нормальный мужик, но поперек хозяев не пойдет. Можешь дверь заклинить, чтобы он выйти не смог?
— Этот тот тип, который поднимает решетки? — уточнил Саня.
— Решетки поднимают рабы, он лишь отдает приказ, — поправил мага разом погрустневший воин.
— Я сейчас, — взгляд Сани похолодел.
Оставлять за спиной не пойми кого, во власти которого заблокировать в самый неподходящий момент путь он не собирался.
— Я с тобой, — выдавил из себя гладиатор, следуя за Саней.
«Ну, сила воли у него есть, этого не отнять», — подумал маг.
Проход в комнату управления был прикрыт не стандартной деревянной дверью, оббитой железными полосами, а грязной занавеской из-за которой отвратительно воняло гниющим мясом.
Отдернув занавеску в сторону, Саня на секунду замер, всеми силами желая развидеть то, что он только что увидел.
Огромный жирдяй полулежал-полусидел на широкой дубовой лавке, с трудом ворочая толстыми до невозможности руками. Нижняя часть тела вовсю отдавала нездоровой синевой, а из-под ногтей черно-синих пальцев ног толстяка сочился белесый гной.
Баклажан сидел за длинным столом из которого торчало восемь медных трубок. Слева от жирдяя стоял разнос с зажаренным кроликом, справа лежал бронзовый кинжал.
— Ты кто такой? — неожиданно тонким голосом поинтересовался жирдяй, потянувшись за кинжалом.
— Подними все решетки, — хмуро бросил Саня, создав на ладони небольшой фаербол. Теперь ему стало ясно откуда у толстяка появилось такое прозвище.
— Все-все? — противно усмехнулся толстяк, прочитав в глазах Сани свой приговор, и неожиданно громко крикнул. — Поднять все решетки!
— Стой! — крикнул гладиатор.
— Пошел в Тартаррус, Левый, — огрызнулся жирдяй, — чтоб тебе до конца жизни быть пасси…
Договорить Баклажану не дал метательный нож, застрявший в правой глазнице.
Саня дернул кистью и нож прыгнул обратно в ладонь.
«Как же мне раньше не хватало магии!» — подумал Саня с брезгливостью наблюдая, как огромная воняющая туша сползает на пол, и занавеской стирая с ножа кровь и убирая его в крепление на груди.
— Ты не понимаешь, — поморщился Левый. — Он приказал открыть все ворота!
— И что? — не понял Саня, выходя из операторской.
— Клетки с экзотическими зверьми, с рабынями, приготовленными в награду победившим, камеры с военными преступниками и прочей швалью.
