«Очень просто, – хмыкнул кот. – Благодаря эйнараэ эти следы довольно быстро уравновешиваются и вскоре полностью исчезают. Поэтому же и цвет у его дейри не белый, а золотой. У некромантов, которые эйнараэ практически не владеют, следы в ауре как появились, так никуда и не уходят. Их можно только спрятать. А обычные маги вообще не обращаются к дабараэ, соответственно, и следов от него в ауре не имеют. Вот и все. К тому же не путай: магия смерти – это одно, а работа с Тенью напрямую, как делает жрец, совсем другое. Поверь, ТАКИХ следов в дейри его величества не было и нет».
«Выходит, по поводу него Фаэс прав? – нахмурилась я. – И именно особенностью дара объясняется отсутствие следов магии во дворце в тот день, когда мы повздорили? Хорошо, допустим. Но тогда кто наш враг, Ур? Кто напал на меня на плато? Разве там был еще один маг разума, которого мы не заметили?»
Мохнатый хранитель тяжело вздохнул.
«Нет, Гайдэ. Там ждал своего часа некромант, который каким-то образом научился скрывать следы от Тени ПОЛНОСТЬЮ. И вот это уже – очень опасно, потому что он вполне мог показаться нам и обычным Хасом, и рейзером. И даже… тьфу-тьфу… Фаэс, если уж доводить эту мысль до конца, попадает под подозрение. Знаю, что ты ему веришь, но это мое мнение. Извини, если испортил настроение».
Я задумчиво прикусила губу.
«Да ты не испортил, как ни странно, – подумав о короле, я вдруг почувствовала, как внутри отпустил какой-то крохотный, но очень важный узелок, который последние пару дней держал меня в диком напряжении. – Хоть что-то стало яснее. Хотя и далеко не все. А раз так, то… прости, пожалуйста, но сейчас мне нужно серьезно подумать».
«Я не буду тебя отвлекать», – благородно согласился Ур и прикрыл глаза.
Я прижалась к нему теснее, подобрала под себя ноги и, обхватив колени руками, уставилась в никуда, стараясь разложить по полочкам полученные сведения и пытаясь понять, что же за смутная мысль вдруг забрезжила на периферии. Король… Фаэс… темные маги, некроманты и иже с ними… странности дейри… особенности даров… метки… черт! Ну, как мне во всем этом разобраться? И где тогда искать неведомого врага, если самый очевидный кандидат на это почетное звание практически отпал?
Вокруг снова было темно. Вернее, по сравнению с небом, тут было изрядно темно, хотя ожидаемого кромешного мрака я, к собственному удивлению, так и не увидел. Вместо яркого света здесь повсюду вился густой туман; вместо величественного покоя царила мертвая тишина, периодически нарушаемая шелестом чьих-то невидимых крыльев; а вместо безмятежности и умиротворения – одно только равнодушие и легкая, изредка появляющаяся брезгливость при виде копошащихся под ногами бесформенных клякс, бывших когда-то человеческими душами. Однако, как оказалось, жить можно даже здесь. И даже мне – отверженному, преданному и добровольно предавшему.
