Жиль не посмел поинтересоваться у тетки, как она познакомилась с Октавом Мовуазеном. Вопросы на этот счет задавал ей Ренке, и она ответила с полной откровенностью.
К тому времени ее мать уже стала полным инвалидом. Восемнадцатилетняя Колетта служила билетершей в кинотеатре «Олимпия», что на Плас д'Арм. Одевалась она с ног до головы в черное, и это подчеркивало хрупкость ее фигурки под белокурой шапкой мягких волос.
Каждую неделю, по пятницам, когда в кино меньше всего зрителей, Мовуазен входил в зал после начала сеанса. Билетерши группкой стояли у входа с электрическими фонариками в руках.
Мовуазена отводили в ложу. Иногда он переходил в атаку немедленно. Брал билетершу за рукав и шептал:
— Останьтесь.
Иногда выжидал, потом приоткрывал дверь ложи, делал знак…
Вот и все, что было известно о его сексуальной жизни. Правда, успех сопутствовал ему не всегда. От Колетты, например, он ничего не добился, хотя возобновлял свои попытки в течение нескольких недель.
Однажды утром в домике на улице Эвеко раздался звонок. Это был один из служащих Мовуазена. Открыла ему Колетта, занимавшаяся уборкой.
— Здесь живет блондинка-билетерша из «Олимпии»?
— Да, месье. А что?
— Ничего. Благодарю вас.
Так Мовуазен узнал адрес Колетты. Узнал он и время, когда она уходит на работу.
Теперь он поджидал ее на улице, тяжелый, невозмутимый. Это тянулось еще несколько недель. Тем временем Мовуазен сумел купить дом, где Колетта с матерью были всего лишь квартирантками.
— Если бы вы были полюбезней…
В тот вечер, когда он, прижав ее к каким-то воротам, сделал это предложение, она убежала. Месяц спустя он попросил ее выйти за него замуж.
— Я не знала, что делать, — призналась Колетта Полю Ренке. — Он мог согнать нас с квартиры. В его власти было выставить меня из кинотеатра и помешать мне найти другое место…
Мовуазен ничего не изменил ради нее ни в особняке на набережной Урсулинок, ни в своем образе жизни. Она спала в большой супружеской кровати, рядом с толстым, одышливым человеком. В шесть утра слышала, как он встает и совершает туалет. Видела его только за едой.
Однажды зимой Колетта подхватила тиф, и Мовуазен, смертельно боявшийся заразиться, переселил ее в одну из комнат правого флигеля, которую она занимает до сих пор.
К ней пригласили доктора Соваже. Много недель подряд он навещал ее дважды в день, а когда она пошла на поправку, родилась их большая любовь.
Вспоминал ли Мовуазен о жене, к которой даже не заглядывал из боязни заразиться?
