Все четыре члена Коллектива присели вокруг него.
— Что это значит? — спросил Гранит.
— Трудно объяснить, — пробормотал Там, касаясь холодного компресса Линн и перетягивая его на челку. — Но у меня заканчивалась сила, и я подумал… что Прентис мог бы помочь, если бы знал, что я на его стороне. Поэтому я послал сообщение через тень… она не связывалась с его сознанием, клянусь, — добавил он быстро.
Там использовал ту же самую уловку, как при знакомстве с Софи. В Эксиллиуме были строгие правила об общении Сбившихся с Пути, таким образом, их первые разговоры произошли в ее голове. Каждый раз, когда его тень пересекла ее, она открывала канал между ними, позволяя ему шептать непосредственно в ее разум.
— Так или иначе, — продолжил Там, — я сказал ему, что работаю с Черным Лебедем, и что я должен переместить темноту так, чтобы Софи смогла осмотреть его воспоминания. И как только я назвал ее имя, сопротивление уменьшилось, и завеса начала сдвигаться с места.
Гранит прошептал что-то, что Софи не уловила, когда промчался к раскладушке и схватил Прентиса за руки:
— Прентис… ты меня слышишь?
Все перестали дышать.
Ожидая.
Надеясь.
И… ничего.
— Так лучше, — тихо сказал мистер Форкл, прежде чем повернуться к Софи. — Если Прентис отреагировал на твое имя, я бы опасался использовать его, находясь в его разуме. И скорость должна быть существенной. На самом деле я думаю, что мы должны установить таймер.
Он покопался в кармане накидки и вытащил мерцающие кристаллические песочные часы.
— Вы всегда их с собой носите? — спросила Софи.
— Мудрый лидер всегда готовится. У тебя будет десять минут. Не думаю, что ты должна быть в его уме дольше.
Ком в горле не дал Софи заговорить. Но она приложила все усилия, чтобы выглядеть уверенной, когда приблизилась к кровати Прентиса. Фитц встал позади нее, взял за руку, чтобы помочь успокоиться.
— Сожми мои пальцы, если я понадоблюсь, — сказал он ей. — Я быстро пошлю несколько взрывов энергии, на всякий случай.
Софи кивнула, бросив один последний взгляд на каждое из взволнованных лиц ее друзей, прежде чем сосредоточилась на единственном, которое имело значение.
— Я не собираюсь причинять тебе боль, — пообещала она Прентису.
Потом внедрила свое сознание в его разум.
Она опускалась все ниже, ниже и ниже… через темноту и осколки воспоминаний, которые разбивались о ее умственные барьеры. В животе все резко упало с порывом, даже при том, что она знала, что ее тело на самом деле не двигалось.
