Ключевое слово в этом предложении было «большинство».
И в этом большинстве многие хотели бы увидеть, как печально известный нарушитель спокойствия переходит на новый уровень беспредела. Или еще хуже: верный сын, играющий ту роль, которую избрала для него мать.
Софи откинулась на диванные подушки, пытаясь исчезнуть в пухе… в чем угодно, чтобы избежать необходимости выяснять, что делать или думать, или…
— Я знаю, что это все очень давит, — сказал Магнат Лето. — Но это только потому, что ты пытаешься интерпретировать действия мистера Сенсена разумом. У тебя очень хорошая голова, мисс Фостер. Очень логичная, умная и сильная. Но ты знаешь, что более могущественно?
Он указал на ее сердце.
— Что это значит? — спросил Грэйди. — Мы полагаемся на подростковые чувства?
— Я не отбрасывал бы их так быстро. Мисс Фостер понимает мистера Сенсена так, как из нас никто не может. Я пристально наблюдал за ними во время их пребывания в Аллюветерре. Он открылся ей. Оперся на нее. Доверился ей. Так… — он посмотрел Софи в глаза, — что тебе подсказывает сердце?
Софи скрестила руки на груди, жалея, что она не могла залезть внутрь и вырвать из себя ответ. Вместо этого ее голову продолжали затоплять воспоминания: Киф, плачущий на ее плече в тот день, когда она должна была сказать ему, что его мама, возможно, мертва.
Вечеринки с ночевкой у окна, которые они устраивали, чтобы не оставаться один на один с жесткими ночами.
Стены его комнаты, покрытые записками, и пол, усеянный обрывками бумаги, когда он отчаянно пытался соединить правду, скрытую в его прошлом.
Юный Киф, сидящий и ждущий в Атлантиде семью, которая просто забыла о нем.
Она много раз переигрывала сцены, пока их не вытеснили другие.
Киф, в медицинской палатке в Эксиллиуме, его юмор и уверенность слетели, обнажив испуганного, сердитого мальчика, который скрывался под всем этим.
Воспоминание ничего ей не сказало. Но причинило сердечную боль… заставило ее желать, чтобы она смогла обнять его и сделать так, чтобы все было хорошо.
Магнат Лето кивнул, будто подслушивал ее мысли. Это заставило ее задуматься…
— Когда мы были в Аллюветерре, вы когда-либо читали его мысли?
Телепаты, как предполагалось, не вторгались ни в чью частную жизнь без разрешения… но Магнат Лето никогда не следовал правилам.
— Ты спрашиваешь, знал ли я, что он собирался присоединиться к Невидимкам? — спросил он. — Я знал, что он обдумывал это. Но идея была невероятно робкой. Она не сформировалась, пока вы не добрались до Равагог… и даже тогда, он все еще казался неуверенным. Но могу сказать, что он рассматривал это как необходимое зло, чтобы исправить заблуждения, вызванные матерью.
