Эми дернулась прочь.
— Почему ты такая странная?
— Я не странная. Просто хотела сказать вам, что люблю вас. Я люблю вас всех. — Она повернулась к родителям, которые напряженно наблюдали за странной сценой, разыгрывающейся между их дочерьми с открытыми ртами. — Я не могла просить лучшей семьи.
— Что с тобой случилось? — спросила Эми.
— Ничего. — Она отвернулась, чтобы сморгнуть слезы. — Я пойду к себе в комнату.
Ее папа откашлялся, придя в себя.
— Ты еще не сорвалась с крючка, Соя. Мы все еще должны поговорить о том, что произошло сегодня.
— Мы поговорим, — согласилась она, отчаянно пытаясь выбраться оттуда. Фитц стоял на вахте снаружи, и ей нужно было поторопиться. — Позже.
Она влетела в комнату и стала упаковывать вещи, как будто в тумане. Она брала не многое. Все чувствовалось так, будто принадлежало кому-то другому… к какой-то другой жизни.
Когда она закончила, то позволила себе минуту, чтобы запомнить каждую деталь ее старой комнаты: бледно-голубые стены, пыльные стопки книг, разложенных на каждой доступной поверхности, сине-желтое одеяло, которое мама сделала для нее, когда она была ребенком. Теперь ее комната выглядела пустой. Может быть, это было потому, что она чувствовала себя пустой.
Затем она глубоко вздохнула, выключила свет и закрыла дверь.
Она споткнулась о пушистое тело Марти в коридоре.
— Прости, малыш, — прошептала она, приседая рядом с ним. Она погладила его мягкий мех, пытаясь не плакать. Он был ее единственным другом… но она не могла взять его с собой. Он был нужен ее семье.
— Эми будет заботиться о тебе, — пообещала она, когда выпрямилась.
Его розовый рот открылся, выпустив одно крошечное, жалостное мяуканье.
— Я тоже буду по тебе скучать.
Фитц дал ей диск с усыпляющим газом, если ей не удастся выбраться. Она надеялась, что ей не придется использовать его, мысль о том, что усыпить свою семью, причиняла физическую боль, но они ждали у основания лестницы.
— Куда, как ты думаешь, ты собираешься? — потребовал ее папа, впиваясь взглядом в рюкзак, переброшенный через ее плечо.
Эми хихикала.
— Разве тебе уже не достаточно проблем?
— Софи Элизабет Фостер, ты прямо сейчас говоришь нам, что происходит! — завопила ее мама.
Софи смотрела на них, сжимая усыпляющий газ, слишком напуганная, чтобы использовать его.
— Мне жаль, — успела произнести она. — Я ухожу.
Ее папа встал между ней и дверью.
— Ты никуда не идешь.
— Это от меня не зависит.
— Сядь, — потребовал он, указывая на диван в гостиной.
