— Ты не можешь так поступить с моими родителями, — прошептала она, сдерживая собственные слезы.
— Мы должны. Если ты исчезнешь, они никогда не остановятся, пытаясь найти тебя. Это привлечет слишком много внимания ко всему.
— Но разве ты не знаешь, как это отразится на них?
— Я хочу, чтобы было по-другому.
Она отказывалась признавать это. Эльфы могли путешествовать по лучу света, читать эмоции и проникать в разум. Должен быть способ, чтобы ее семья не страдала.
Ее поразила отвратительная мысль:
— Ты можешь заставить их забыть меня? Сделать так, будто меня никогда не существовало?
— Это сложнее, — закусил губу Олден, — но может быть сделано. Действительно ли так будет лучше? Их переселят. Они потеряют свои работы, свой дом, всех друзей…
— Так лучше, чем считать свою дочь мертвой.
Ее слова, казалось, ударили его, и он отвернулся, уставившись вглубь аквариума.
— А как же ты? — спросил он после затянувшегося молчания. — Это люди, которых ты любишь, Софи. Если мы сотрем тебя, они не будут скучать по тебе, они даже не будут знать о твоем существовании. Разве это не было бы слишком больно?
Вниз по ее щеке скользнула одинокая слеза.
— Да. Но только для меня. Для них… — Она решительно расправила плечи и сжала челюсти. — Так лучше для них.
Прошли секунды, прежде чем Олден повернулся к ней с заметной болью в глазах.
— Если это то, чего ты хочешь, мы поступим таким образом.
— Спасибо, — прошептала она, с трудом веря, что говорила. Казалось, ее мозг отключался, слишком перегруженный, чтобы думать.
Она на самом деле согласилась стереть всю свою жизнь?
Она откинулась в огромном кресле. Слезы потекли по ее щекам, и она смахнула их прочь.
— Я могу попрощаться?
Олден покачал головой.
— Совет особенно запретил мне брать тебя обратно.
Комната стала вращаться, и маленький всхлип слетел с ее губ. Ей никогда не приходило в голову, что, когда она пошла в школу, это был последний раз, когда она видела свою семью… то есть она больше никогда не увидит ее. Это было чересчур.
— Пожалуйста. Я должна попрощаться.
Олден изучал ее лицо в течение долгой минуты, прежде чем кивнул.
— Я не могу взять тебя с собой, не рискуя попасть под трибунал, но я могу дать тебе двадцать минут до того, как извещу Совет об изменении планов и позволю Фитцу взять тебя с собой. Ты должна будешь переодеться, прежде чем пойдешь туда и выберешься оттуда, прежде чем кто-нибудь увидит тебя, или это будет очень плохо для него. Ты сможешь это сделать?
