Олден отмахнулся от вопроса.
— Вероятно, ничего.
— Я решу, если ничего, — настаивал Бронте.
Олден вздохнул.
— Это… вероятно, она хотела сказать салдрин… но это преувеличение.
Губы Бронте сжались в жесткую линию.
— Что такое салдрин? — спросил Бронте.
Олден колебался, прежде чем ответить.
— Это истинное название редкого вида птиц — лунного жаворонка.
— И это плохо, потому что? — Она ненавидела, как все смотрели на нее, будто она — головоломка, которую невозможно решить. Взрослые всегда смотрели на нее так, но обычно она могла услышать их мысли и узнать, чем они обеспокоены. Сейчас она скучала по этому.
— Это не плохо. Просто интересно, — тихо ответил Олден.
Бронте фыркнул.
— Это настораживает.
— Почему настораживает? — спросила Софи.
— Это было бы неприятное совпадение. Но, скорее всего, ты пыталась произнести свое имя. Ты слышала его постоянно, естественно, попыталась повторить, — Олден пытался убедить скорее себя, нежели ее.
— Ну, думаю, что услышал достаточно, чтобы принять решение, — рявкнул Бронте, выбросив из головы все мысли о лунном жаворонке. — Я голосую против, и вам не убедить меня в обратном.
Софи не удивилась, но не смогла побороть панику. Она провалилась?
Кенрик покачал головой.
— Не говори глупостей, Бронте. Я голосую «за»… и тебе не убедить меня в обратном.
Она задержала дыхание, так как все глаза устремились к Оралье за окончательным голосом. Оралье не произнесла ни слова все это время, таким образом, Софи понятия не имела, что она думала.
— Дай мне свою руку, Софи, — сказала Оралье голосом, столь же хрупким и прекрасным как ее лицо.
— Оралье — эмпат, — объяснил Фитц. — Она может почувствовать твои эмоции.
Рука Софи дрожала, когда она протянула ее. Оралье схватила ее мягким прикосновением.
— Я чувствую много страха и смятения, — прошептала Оралье. — Но я никогда не чувствовала такой искренности. И есть что-то еще…. Я не уверена, что могу описать это. — Она открыла огромные, голубые глаза и уставилась на Софи. — Я голосую за тебя.
Олден хлопнул в ладоши и широко улыбнулся.
— Это все решает.
— Пока что, — поправил его Бронте. — Оно будет пересмотрено. Я об этом позабочусь.
Улыбка Олдена увяла.
— Когда?
— Мы должны подождать до конца года. Дадим Софи время приспособиться, — объявил Кенрик.
— Отлично, — согласился Олден.
— Глупцы, — проворчал Бронте. — Я призываю мое право, как Старшего Члена Совета потребовать исследование.
Олден поднялся с поклоном.
— Я тоже это планировал. Я договорился привести ее к Кинлин, как только мы закончим здесь.
