— Знаю, ты ненавидишь то, что он сделал…
— Нет, я его ненавижу. И я ненавижу своих родителей за то, что они влюбились в его «я изменился».
— Не думаю, что они на что-то купились, — мягко сказала Софи.
— Да, купились. Первое, что сделал мой отец после того, как узнал, что Альвар был с Невидимками, это убедился, что тот не сможет снова попасть в Эверглен. Он заблокировал его от входа ворот… изменил замки на двери в свой офис, на всякий случай… он сказал Гризель использовать смертельную силу против него, если понадобиться. А теперь он позволяет ему вернуться?
— Думаю, твои родители правы… хотелось бы верить. Он их сын, понимаешь?
— Да, как и я. И пока они заняты попытками вернуть свою идеальную счастливую семью, они подвергают всех нас опасности.
— Тогда почему бы не остаться в Эверглене, чтобы убедиться, что ничего не случится? — спросила Софи.
— Потому что он — Ванишер. Он может красться, сколько захочет.
— Не с тем устройством, которое сделал Декс…
— Давай не будем говорить о том, что сделал Декс, — предупредил Фитц, обойдя ее, чтобы бросить свою метательную звезду… и полностью промазать.
Гризель фыркнула:
— Ты знаешь, что это значит, Красавчик: пятьдесят мертвых капель, чтобы вывести тебя из себя!
Фитц нахмурился… и прежде чем Софи успела спросить, что такое «мертвая капля», он встал в стойку на руках и начал сгибать руки, пока его локти не оказались под прямым углом, а затем выпрямил их снова, это было самое невозможное отжимание в мире.
— Ты заставляешь его делать пятьдесят таких? — спросила Софи, когда Фитц считал. Она была уверена, что у нее будет сердечный приступ после десяти.
Ладно, хорошо… после пяти.
На самом деле, она, вероятно, была бы лицом в песке, просто пытаясь оказаться в такой позиции.
Гризель усмехнулась.
— Обычно я заставляю его делать сотню.
Она, должно быть, не преувеличивала, потому что Фитц выполнял задание, не рухнув, хотя его лицо было красным, а одежда — такой потной, что прилипла к коже.
— Теперь остыл? — спросила Гризель, когда он снова вскочил на ноги. — Или хочешь еще несколько?
Его ответ — сорванная мокрая куртка, брошенная ей в голову, но Гризель слишком быстро выхватила меч и рассекла ткань на куски.
Она подняла оборванный кусок кончиком лезвия и поднесла к носу.
— Не заставляй меня связывать тебя и оставлять в одной из этих пещер. Ты же знаешь, что я так и сделаю.
Угроза вызвала воспоминания, и Софи закрыла глаза, пытаясь выдавить из себя мысли о фигурах в черных плащах, выпрыгивающих из теней, хватающих ее и Декса, и пихающих к их лицам одурманенные ткани. Невидимки напали на них в одной из скалистых пещер вдоль берега, недалеко от ее дома, прежде чем утащить их на допрос. Ее запястья все еще иногда горели от воспоминаний о жгучей боли от ожогов.
