– Ой, ой, ой! – крикнул Толстяк, не зная, что ему делать – смеяться или плакать.
Ему показалось вдруг, что не все так плохо вокруг и, если где-то рядом есть еда, то чего грустить.
– Только вот как туда попасть? – едва слышно сказал Толстяк, глядя на дверь паба.
Он подошел к ней и попытался толкнуть ее плечом, но ничего из этого не получилось. Тогда он снова поднапрягся и принялся толкать ее всем телом, прикладывая всю силу. Но дверь оказалась слишком тяжелой для него.
– Вот же несчастье, – выдохнул Толстяк, чувствуя, что это самому ему не сделать.
Пока он старался открыть дверь, несколько мужчин подошли к пабу. Один из них взялся за ручку двери и повернул ее. Дверь распахнулась, и Толстяк влетел в помещение.
– Все же я сделал это! – радостно заметил он, поднимаясь с пола и оглядываясь.
К этому моменту он уже изрядно проголодался и потому, находясь рядом с кухней, откуда все помещение наполнялось аппетитными запахами, ни о чем другом, как только о еде, он и думать не мог.
Поскольку Толстяк был почти незаметен для посетителей, ведь не так часто люди смотрят под ноги, ему было не так сложно пробраться туда, минуя стойку бара, где готовились сэндвичи и варились сосиски на пару.
Высокий бармен, правда, споткнулся о Толстяка, но, к счастью, удержал в руке бокал с пивом, пролив из него лишь самую малость. Белая пышная пена привлекла внимание Толстяка, и он не смог удержаться, чтобы не обследовать ее.
– Что это? Как интересно! – с явным любопытством произнес он, касаясь ее рукой. – Да она к тому же приятно пахнет, а не попробовать ли мне ее, хотя она похожа на мыльные пузыри?
И Толстяк лизнул ее несколько раз.
– И на вкус ничего, мне понравилась, но сначала неплохо было бы что-нибудь кинуть в живот, а то как бы я не умер от голода.
Затем Толстяк направился за чем-нибудь более существенным. На кухонном столе лежали сосиски, несколько из них свисали и потому именно на них обратил внимание Толстяк.
– Однако, они высоковато находятся, – сказал он, почесав свой затылок, точно соображая, что нужно придумать, чтобы заполучить их на завтрак.
Кое-как он взобрался на стул, который стоял рядом с кухонным столом, а затем, встав в полный рост, он поднял руку, чтобы дотянуться до крайней сосиски. Оставалось совсем чуть-чуть и он поднялся на цыпочки. Теперь его рука могла дотронуться до сосиски, но зацепиться за нее каким-либо образом не могла.
Толстяк пошарил у себя по карманам и нашел булавку в одном из них и с радостью стал цеплять ею сосиску. Когда вереница из сосисок стала медленно опускаться, Толстяк воскликнул:
