– Это в виде займов?
– Нет. Это господдержка. Схемы ее разные, но суть одна – почти все деньги, выделенные на поддержку сельского хозяйства, получила одна фирма.
– А ваш «Совхоз имени Ленина» что-нибудь получил?
– Мы сами выкручиваемся. У нас говорят, что у нашего директора, то есть у меня, слишком длинный язык. Поэтому на господдержку мы не рассчитываем. Помогать нам у них рука не поднимается, а рассчитывать, что подачкой заткнут мне рот, они давно перестали. Мы даже то, что нам должны, не всегда получаем. Я три года оформлял разрешение на строительство фермы. Районный чиновник, который этим занимался, сказал: «Не, не. Пока я не получу… я не буду ничего делать». Три года. Мы дошли до суда и только после этого получили разрешение на строительство. Сейчас бассейн строим, но правительство Московской области придумывает все что угодно, лишь бы помешать. Притом что у нас уже было разрешение на строительство, которое давал еще глава поселения. Теперь меня заставляют доказывать, что под фундаментом этого здания нет полезных ископаемых. А здание стоит.
– Это вы серьезно?
– Я не шучу. Слова президента «дайте свободу бизнесу» до губернатора Воробьева не дошли вообще.
– Я вас хочу порадовать. По российскому телевидению пошли критические сюжеты про Воробьева. По чиновничьим меркам это очень явный и неприятный для него сигнал.
– Ну, пусть попереживает. Может, задумается немного. На самом деле этих сюжетов в одном нашем районе я могу штук 20 снять.
– Куда теперь девается европейская еда, которую мы обложили ответными санкциями?
– Она никуда не девалась. Она в тех же объемах поступает на рынок России. В Думе я приводил пример, что под штампами Сан-Марино, Китая, Ирана идут огромные партии еды украинского производства. Они сюда въезжают, как вы знаете, через Белоруссию. Так же, как и польские яблоки, и турецкая и греческая земляника, и турецкие помидоры. Все время, пока шли «томатные войны» с Турцией напоказ, эти помидоры спокойно продавались на рынке, только с другой маркировкой. Это говорит о слабости власти. Потому что, если ты сказал «нет», это должно означать «нет». А если ты сказал «нет», но на самом деле все приехало, то ты должен сам с собой разобраться. Когда ты создал единое экономическое пространство с партнерами, то ты обо всем должен договариваться с партнерами. Но если ты с Белоруссией и Казахстаном не договорился о введении общего эмбарго, то лучше не начинать. В результате Белоруссия поставила к нам яблок в пять раз больше, чем может произвести. Все это прекрасно знают. Сотни фур с белорусскими и прибалтийскими номерами колесят по стране. В них запрещенная якобы «санкционка». Сам Россельхознадзор говорит: «Слушайте, мы уничтожили 14 тысяч тонн продовольствия, но это меньше 10 % от того, что въезжает». Не дает это эффекта. Но главное в другом. Запреты запретами, но, чтобы мы ели свое, сельхозпроизводитель должен не просто получить какие-то преимущества перед западными коллегами. Мы должны быть конкурентоспособны. Наша продукция должна быть качественней и более доступна по цене, чем импортная. Тогда мы выдавим всех этих конкурентов и импортозаместимся. Но у нас производство литра молока, килограмма зерна или мяса дороже, чем на Западе. Как они этого достигают? У них богатое население, они могут платить чуть больше, но главное – господдержка там совершенно другая. У нас 500 рублей на один гектар, а у них 500 евро. Разницу чувствуете? Примерно в 70 раз.
