Мы благоразумно не вмешивались в душевные терзания рыцаря. Хотя, честно говоря, каждый из участников похода в тайне мечтал покидать чертовы железяки со скалы. И конь их пугается так, что рыцаря в седло пускает только после угроз. Тяжелый доспех слишком перегружал и без того не молодое животное, чьи дни явно клонились к закату. В итоге несчастная скотина постоянно оступалась, норовя соскользнуть в пропасть, утянув за собой седока. Ведь, если неповоротливый рыцарь сможет спрыгнуть, все равно не остановится и по инерции покатиться вниз под откос. К тому же сэр сильно мерз. Кехт предложил напихать внутрь доспеха горячих камней, но посмотрел на худого коня и передумал. Если до этого момента несчастный доходяга еще как-то худо-бедно переставлял копыта, то булыжники вполне могли стать той пресловутой соломинкой, сломавшей спину верблюда. Да и греть такое большое количество камней Еринэль отказался, пояснив свою непреклонность ограниченным запасом магии в амулете. Аргумент, что с нами едет колдунья, которая вполне может амулет подзарядить, «брата» не убедил.
Дорога стала сужаться и круто взяла книзу поэтому первым пустили сэра Толеснала. Оказали так сказать почет. Он сначала было возрадовался, но быстро сник, разгадав наш коварный замысел. Ведь если он скатиться вниз, находясь позади нас, то прыгать в сторону нам некуда. Значит, мы дружно ухнем в пропасть не завершив нашу тяжелую миссию. А так, если любителю доспех оригинального фасона, вдруг не повезет на горной тропе, он покинет наши ряды только в компании собственного коня.
— Сэр Толеснал. — Начал было разговор Кехт, которому хмурое молчания рыцаря быстро стало в тягость. — Может, ну их к шишигам доспехи эти фамильные.
Пареньку пришлось кричать, так как бряцанье фамильной реликвии стояло такое, что мы порядком опасались как бы какого камнепада не пришлось на наши головы. К тому же ветер в горах по закону подлости принялся дуть в лицо куда бы мы не поворачивали и относил слова в сторону. Если бы ветер не был явлением неодушевленным, я бы точно заподозрила его в дурном замысле.
Молчание Толеснала стало еще демонстративнее. Даже худосочный круп его практически седого коня двигался, казалось, как-то осуждающе.
— Действительно, сэр рыцарь, — поддержал порыв оруженосца лорд Тиррэль. — Мы все понимаем, что семейные реликвии на дороге не валяются, а фамильные доспехи покрыли славой еще наши предки, но ведь в жизни случаются некоторые обстоятельства при которых они бывают утрачены…
