– Подожди.
Настя тут же снова обернулась к мужчине и выжидательно на него посмотрела. А он протянул к ней руку и медленно поправил на голове съехавший вниз во время бега мафорий. Его пальцы коснулись Настиного лица и неожиданно задержались в таком положении на несколько мгновений. Но этого было достаточно, чтобы по ее телу поползли знакомые мурашки и перехватило дыхание.
– Не снимай головного убора, прошу, – хрипло проговорил Максим, нехотя, как почудилось Насте, отрываясь от нее. – Здесь это может обернуться для тебя неприятностью… И не уходи далеко от дворца…
– Я постараюсь… – кивнула Настя. – Обещаю…
– Хорошо, – Максим наконец отвел от нее свой взгляд.– А теперь иди… Нельзя, чтобы нас видели вместе… Встретимся позже…
– Тебя, кстати, Юра искал, – вдруг вспомнила Настя, отступая на несколько шагов назад. – О чем-то хотел поговорить…
– Я попробую с ним увидеться, – махнул головой Максим. – Спасибо…
Настя тоже снова кивнула и на этот раз без оглядки направилась к выходу.
По дороге к часовне Максим спешно пытался решить, кому лучше будет адресовать свой вопрос. Самого Спасителя беспокоить он даже и не смел, также как и Богородицу, – это было бы сверхнаглостью с его стороны. Представителей высших рангов, таких как Архангелы или Апостолы, он тоже боялся потревожить столь мелкой для их уровня проблемой.
Икону Святому Николаю он заметил, как только зашел в часовню, и сразу понял, что это тот, кто ему нужен. С Николаем ему посчастливилось быть знакомым лично, и тот никогда не отказывал Максиму в помощи, по-отечески опекая его. К тому же, если Максим, как собирался, перейдет в Головной офис, то именно Николай станет его непосредственным начальником.
Максим приложил ладонь к иконе и, закрыв глаза, мысленно произнес:
«Мне необходим совет, Николай, ответь мне…»
«Я слышу тебя, Максим, – через некоторое время прозвучал у него в голове знакомый низкий голос. – Что случилось?»
«Я не могу понять, что со мной происходит. Кажется, я теряю свою квалификацию… Нет, я теряю большее… Кажется, я теряю себя…» – Максим вначале с силой потер лоб, а потом опустился на пол прямо перед иконой.
«Почему ты так думаешь?»
«Потому что я испытываю то, что не должен испытывать к своим подопечным ни во время выполняемой Программы, ни за ее пределами».
«Дело в женщине, так? Она – Человек?»
«Да», – Максим с силой сжал кулаки.
«Тебя влечет к ней?» – голос собеседника оставался неизменно мягким и внимательным.
«Да. И я ничего не могу с собой поделать. Это сводит меня с ума».
