А детектив тем временем уже поравнялся с нами и, учтиво склонив голову, обратился ко мне:
— Ваше Высочество, позвольте пригласить вас на этот танец…
Хотя мы и договаривались с Калемом о чем-то подобном, я вдруг разволновалась.
— Да, конечно, — произнесла как-то скомкано, а когда вкладывала свои пальцы в его ладонь, они почему-то дрожали.
В тот же миг заиграла медленная музыка, а часть люстр погасло, погружая зал в легкий полумрак. Пока шли к центру зала, я пыталась унять с какой-то стати участившееся сердцебиение. И мне это почти удалось. Но стоило руке Калема лечь мне на талию, привлекая к себе ближе, и сердце вновь пустилось в пляс. Да что же это за наваждение такое? Одна моя ладонь тоже опустилась на плечо детектива, другую же он продолжал удерживать в своей.
— Вы умеете танцевать вальс? — наклоняясь ко мне, спросил Калем.
— Немного, — я попыталась за улыбкой скрыть нервозность. — Но предупреждаю: с другими бальными танцами у меня могут возникнуть проблемы.
— Я это учту, — усмехнулся детектив, вовлекая меня в танец.
Близко… Мы впервые так близко друг к другу. До этого между нами были редки даже случайные прикосновения, сейчас же нас разделяли какие-то жалкие сантиметры. И это вызывало странное щекотание в груди, а попытка дышать ровно превращалось в нелегкую задачу.
— Вы сегодня не в парадном мундире? — поинтересовалась я, чтобы отвлечься от непонятных ощущений.
— Мне показалось, в данном случае смокинг будет уместнее, — Калем продолжал расслаблено улыбаться, чем вызывал во мне еще большее раздражение.
— Кто все эти люди? — спросила я дальше. — Среди них не найдутся те, кто знает настоящих принца Валери и принцессу Литоля?
— Нет, — с уверенностью ответил детектив. — Мы с королем вместе составляли списки гостей.
— А так уж необходимо было собирать такую толпу?
— Разве это толпа? — наигранно удивился Калем. — Каких-то пятьдесят человек… — но потом все же коротко усмехнулся: — Толпа это человек сто, не меньше… Да и не бал сегодня вовсе, как это принято в традиционном формате. Скорее, закрытая вечеринка… Да и сами посудите, невест восемь, а я один. Должен же их кто-то развлекать, пока я танцую с одной из них. Несправедливо, если они будут стоять в сторонке все это время. Вон смотрите, все уже при кавалерах и танцуют…
— Кроме Памеллы… — обратила внимание я.
— Памелле неуютно в таком месте. Она вся в предрассудках своего мира, и другим это кажется странным. Но это не ее вина, а того окружения, в котором она выросла. Хотя я был знаком с некоторыми иллингцами, которые осознанно избавлялись от излишне навязанной религиозности местного общества. Правда, для этого им пришлось покинуть свой мир и начать жизнь заново в другом.
