— С понедельника по среду. А вот время вылета сейчас выберем, — он перевел взгляд на Лику, которая явилась на пороге, с демонстративным стуком распахнув дверь. — Есть расписание?
— Конечно, Никита Романович, все как просили, — она продефилировала к его столу и остановилась рядом со мной в ожидании неизвестно чего.
Акулов углубился в изучение расписания, как в приемной неожиданно хлопнула дверь. Стук каблуков — и на пороге кабинета уже стоит женщина, немолодая, чуть полноватая, но ухоженная. Все: от укладки на светлых волосах до маникюра и сумки с обувью — говорило том, что она следит за собой, и главное, у нее на это есть средства.
Акулов между тем поднял на нее глаза, и в следующую секунду его брови поползли в удивлении вверх. Затем он произнес, словно через силу:
— Мама?
— Отчего такое изумление, сын? — она усмехнулась. — Я не могу прийти посмотреть, как идут дела у нашей компании? Заодно тебя повидать. Ты же не заезжаешь меня проведать…
— Наталья Сергеевна, здравствуйте! — Лика уже сияла вся так, что можно было надевать солнцезащитные очки. Заодно и кремом намазаться, чтобы не сгореть в лучах ее счастья.
— Лика, девочка! — мать Акулова тоже радостно всплеснула руками и бросилась ее обнимать. — А я тебя и не признала сразу… Что с твоими волосами?
— Да вот, — та смущенно потрогала порыжевшие пряди, — решила немного сменить имидж… А что, очень плохо, да? — Лика расстроенно хлопнула ресницами.
— Что ты! Такой красавице все к лицу, — заверила Наталья Сергеевна и обратилась за «поддержкой» к сыну. — Правда, Никита? Лика хороша с любым цветом волос.
Но Акулов, вместо того, чтобы ответить, посмотрел на меня:
— Обсудим время отлета позже, Татьяна…
— Конечно, Никита Романович, — я расценила это как просьбу уйти, что и поспешила сделать.
Приход его матери выбил меня из колеи еще больше. К тому же она, по всей видимости, хорошо знала Лику, и теперь я не удивлюсь, если окажется, что моя конкурентка — именно ее протеже. Поэтому та и перед сестрой Акулова так лебезила, и перед Ваней, братом. Только странно, что в ответ не получила того же, да и Акулов порой намеренно ее игнорирует. Конечно, может, это сделано специально, чтобы никто ничего не подумал, не догадался…
— Никита, а помнишь, какая Лика маленькая была? Хорошенькая… — донесся до меня голос Натальи Сергеевны и ее заливистый смех. — Но сейчас еще лучше, конечно!
Акулов как всегда говорил тихо, поэтому его ответа слышно не было, а Лика, по-видимому, в этот момент строила из себя скромницу, поэтому тоже молчала.
