— Еще раз здравствуйте, девушки! — дверь генерального распахнулась, явив его улыбающуюся сестру. — А у нас к вам будет просто огроменная просьба.
За ней в приемную вышел сам Акулов с племянницей.
— Татьяна, Лика, — произнес он, в отличие от сестры, с серьезным видом, — необходима ваша помощь. Моей сестре Полине нужно срочно отлучиться на несколько часов. Сам я, как знаете, тоже уезжаю. Поэтому поручаем вам приглядеть за Соней.
— Привет! — Соня помахала нам рукой.
— Привет, — улыбнулась ей я. Посидеть с ребенком? Ничего страшного. Тем более она уже не младенец, значит, найдем чем занять.
У Лики в этот момент на лице сменилось несколько эмоций: от удивления, раздражения до прежней напускной любезности.
— Здравствуй, дорогая, — сладко пропела она, уже войдя в роль. — Я с удовольствием пригляжу за тобой.
— Да, Лика, — вставил Акулов, — Соня больше будет на вас, потому что у Татьяны есть важная работа. Татьяна, я жду информации по третьей компании…
— Да, конечно, я все помню, — кивнула я. — Сообщу, как только так сразу…
— Спасибо… Я на связи. Поэтому, если что, звоните мне…
— Да, вот мой телефон тоже, — Полина взяла с моего стола цветную бумагу для заметок и быстро написала свой номер. — Если вдруг что случится или будут вопросы — звоните. Постараюсь вернуться к часу, то есть как раз к обеду… Всем пока!
— Пока! — помахала им Соня.
Но как только дверь за ними закрылась, ангельское выражение ее лица сменилось на шкодливое. Она повернулась к Лике и потерла ладошки:
— Ну и чем мы займемся?
Та на миг растерялась, но быстро нашлась:
— Может, чаю сделать, дорогая? У нас есть печенье… И конфеты.
— Можно и чай, — согласилась Соня и стала стаскивать с себя шапку, затем куртку. Бросила все это на кресло Лики и сама забралась в него, плюхнувшись прямо поверх одежды.
— Давай лучше повесим, а то помнется, — предложила я и, поднявшись, забрала у нее из-под попы куртку.
— А у тебя вкусные духи, — деловито похвалила Соня, когда я наклонялась над ней. — А у тебя нет, — выдала она следом Лике, которая вернулась с чаем.
— Почему? — Лика была явно задета таким откровением. — Это, между прочим, Дольче Габбана, последняя коллекция.
— У моей бабушки такие, — отозвалась невозмутимо Соня, осторожно отхлебывая из чашки. — Никите они не нравятся. Я видела, он, когда обнимал бабушку, скривился, а потом тихо сказал моей маме, что бабушке нужно подарить новые духи, не такие резкие, а то ими задохнуться можно. И мне они тоже не нравятся, — она смешно наморщила нос.
