бугра, оказались в глубоком и узком овражке, по дну которого обычно сочилась вода.
— Гля, и родник высох! — указал Петька на галечник. — Только мокрое место осталось… Во печет!
— Вода пробиваться не успевает, — авторитетно пояснил Амос. — Только поднимется, и тут же в пар…
— Амоська! — опять подала голос Зинка. — Давай отдохнем тута, а?..
Брат промолчал, но, перейдя через мокрое пятно, остановился на другом склоне овражка, под тенью высокого дуба. Поставил бидон под дерево и сел на траву, вздохнув по-взрослому озабоченно. Петька швырнул грабли на бугор, куда взбиралась дорога, и, растянувшись на траве, объявил:
— Перекур!
— Ага… Я вот мамке скажу, — неосторожно пообещала Зинка.
Но Петька был настроен миролюбиво:
— Мы же понарошке. Перекур — значит отдых. А покурить мы и без тебя могли бы.
— Не лежи, не лежи на земле! — затормошила Зинка брата. — Мамка сказывала, на сырой земле нельзя валяться, простыть можно…
— Ты, старуха сопливая, не жужжала бы, — отмахнулся Петька. — Сырая земля… С чего же ей быть сырой? Вот и родника, видишь, не стало.
Вертя вытащенную из кармана рогатку и несколько кругленьких, еще на линии подобранных камешков. Амос возразил брату:
— Это ты, Петька, сбрехнул. Земля все равно сырая. Если бы земля высохла, так и деревья, и кусты посохли бы. А вот не сохнут. Значит, находят воду в земле.
— И здесь вода есть, под нами? — спросила Зинка.
— А как же…
— Только ты рот пока не разевай, — посоветовал Петька сестре. — Мы ж не можем вытягивать воду, как деревья… Эх, вот бы трубу такую, чтоб вроде корня была! Воткнул ее где хочешь — и пей. Ни корове, ни домой тогда не надо было бы воду таскать. Не житуха — лафа!
Над ребятами плавилось голубое небо с редкими комочками белоснежных облаков. Зинка пощурилась на них и повернулась к Амосу, которому верила больше, чем Петьке:
— А вот чего там есть, за потемишними аж облаками? Боженька, — да, Амос?
— Там атмосфера, — объяснил тот. — А еще выше — стратосфера.
— А это кто? — попробовала уточнить Зинка.
— Балда — вот кто! — прекращая научные объяснения, отрубил Амос. — Ничего там нет.
— Зинка, а во-он на том облаке черт сидит, видишь? — сказал Петька, тыкая в небо рукой.
Зинка, надув губы, буркнула:
— Сам ты черт… Да еще рыжий!
— Поговори мне! — отозвался Петька, которому просто не хотелось подниматься, чтобы отвесить сестре оплеуху.
Легкое колебание воздуха и тихий трепет крыльев остановили начинавшуюся перебранку и ребята увидели дикого голубя, севшего на мокрое пятно в овраге. Он не заметил людей и чувствовал себя в безопасности. Посидев неподвижно и настороженно, голубь несколько раз качнул головкой, переступая розоватыми лапками, прошелся по влажному пятну, разглядывая его и опуская клюв к камешкам.
