произошло «величайшее, истребительное сражение всех времен». Но немецкие атакующие войска снова наткнулись на упорное сопротивление. Немецкая авиация осуществляла беспрестанные атаки с воздуха и выбрасывала свой смертельный груз на советские войска, оказавшиеся в окружении. Вплоть до 19 сентября, на протяжении пяти дней, в кольце бушевала преисподняя. После чего в Киев вошли первые немецкие солдаты. И все же украинская столица оставалась для вермахта опасным местом. Дорожные заграждения, засады, борьба за каждый дом ожидали захватчиков и требовали многочисленных жертв с обеих сторон. 26 сентября, спустя месяц после того как Гитлер обнародовал свои обновленные наступательные планы, а войска Гудериана вынуждены были повернуть на юг. крупнейшая до сего момента битва в окружении подходила к концу. Борьба за Киев закончилась для советских защитников беспрецедентным фиаско. Пять советских армий были полностью разбиты, от двух других остались только разрозненные части. Только четырем тысячам кавалеристов удалось вырваться из «котла». Верховное командование вермахта рапортовало о 665 000 пленных, по советским данным их было 450 000.
Для красноармейцев, которым удалось пережить бойню окружного сражения, наступили мрачные времена. В бесконечных колоннах они брели на запад. «Для меня было невыносимо смотреть на эти колонны военнопленных, проходящие мимо нас, — рассказывает Ханс Эрдманн Шюнбек. — Меня это невероятно впечатлило. С одной стороны, была мысль: „Тебе бы не хотелось когда-то это пережить“. Но, с другой стороны, у меня было чувство: „Бедные парни…“» Ведь всех этих красноармейцев ждала смерть. Хотя командованию вермахта было очевидно, что в ходе стремительных операций Восточной кампании нужно было ожидать большого числа военнопленных, не было предпринято никаких действий для снабжения этих людей продовольствием. С тем, что миллионы советских солдат должны были умереть от голода, просто попустительски смирились. Генерал-лейтенант Георг Нойффер, в 1941 году офицер штаба военно-воздушных сил, объяснял в Трент-парке, что существовал даже приказ фюрера оставлять в живых как можно меньше русских военнопленных. «Как можно больше русских должны были погибнуть», — рассказывал Нойффер в разговоре с полковником Хансом Рейманом. На самом деле в том, что приказ уморить военнопленных голодом действительно был отдан, сомнений нет никаких: миллионы красноармейцев действительно должны были умереть, и это вполне вписывалось в логику немецкой тактики ведения войны против Советского Союза. «Законы человечности в этой войне потеряли свою силу, — говорил Хайнц Ниверт, солдат батальона связи. — По сей день иногда ночью во снах я вижу всех этих мертвецов, всех этих раненых, все эти лежащие кругом истощенные тела, я спрашиваю себя, почему половину выдаваемого нам солдатского хлеба нельзя было дать пленным? Это просто уму непостижимо».
