Женщина смерила нас высокомерным взглядом и что-то требовательно произнесла.
Митрохин непроизвольно подтянулся, но отвечал не подобострастно. В голосе чувствовалась вежливость, но не более. Говорил капитан весьма твердо.
Женщине ответ, похоже, не слишком понравился, и она сказала еще что-то.
И вот тут нашего капитана будто подменили, в его голосе залязгал такой металл, что показалось, не живой человек говорит, а робот.
– Слышь, Лютый… – шепотом окликнул младшего товарища старшина. – Ты бы объяснил, хоть в двух словах, об чем они там гуторят?
– Тетка спросила, кто мы такие, и по какому праву лезем на частную территорию… – так же негромко ответил тот. – Капитан объяснил, что ничего, мол, страшного, обычная проверка и усиление охраны объекта. Но тетке ответ не понравился, и она начала пугать. Типа, да как вы смеете? Вы знаете, в чей дом вы ворвались и так далее… На что капитан ей ответил, что тоже очень хотел бы знать, кто смеет натравливать пса на немецких солдат! И что это будет интересно не только ему, но и гестапо…
Понятно. Общего языка сразу найти не удалось. Что и не удивительно. Судя по тому, как овчарка прижала уши при первых же звуках голоса домоправительницы, характер у женщины был тот еще. Ну так и Митрохин не вчера родился. Проорав на тетку еще минуть пять, капитан неожиданно сменил тон. Я даже оглянулся, потому что показалось, говорит совсем другой человек.
– О, как… – пробормотал Лютый. – Капитан втирает немке, что это очень хорошо, когда женщины такие требовательные и бдительные. И что благодаря таким, как она, истинным арийкам, в наше суровое военное время мужчины могут спокойно воевать на фронте, не волнуясь о тыле. Поскольку их дома и дети в надежных руках.
Тирада Митрохина пришлась по вкусу и "Фрекен Бок". Не могу сказать наверняка, слишком далеко, но показалось, она покраснела. А когда заговорила дальше, враждебности в голосе больше не было.
– Ага… Пошла информация… – продолжил переводить боец. – Этот дом принадлежит генерал-майору Генриху Карлу фон Тресков[9]…
– Русский, что ли? – изумился старшина. – Еще один перебежчик, вроде Власова?
– Откуда мне знать? – резонно заметил Лютый. – Не перебивай… Короче, сам генерал сейчас на фронте, а жена с детьми в Берлине. Сюда они редко наезжают… И в доме, временно проживает близкий друг генерала. Штурмбанфюрер СД Хорст…
Разговор домоправительницы и капитана, конечно же не состоял из монолога женщины, но Лютый и не переводил синхронно, а лишь излагал суть. Так что оценить ловкость и методы, которыми Митрохину удалось разговорить женщину и выудить из нее информацию, у меня не получилось. Но результат важнее.
