Не отстранилась. Но и ответила скорее машинально. Едва заметно шевельнув ртом. Растерялась и не успела решить, как надо себя вести. Чтобы правильно… так, как учила мама и более опытные подруги.
– Иди домой… Я позвоню.
– Лёша…
Прогресс. До этого момента я был Алексеем. А то и Алексеем Сергеевичем. Когда Алена пыталась провести линию с красными флажками, за которую нельзя заходить.
– Все нормально, Алёнушка… Ничего страшного… Там делов на пять минут. Но потом такая тягомотина начнется. Протокол, свидетельские показания… Ждать наряд. Придется ехать в участок или сразу на медицинское освидетельствование. Часа на три… Я тебя не гоню, но смысл под дождем торчать? Ну, не дуйся… Это моя работа.
– У тебя же выходной… – она впервые сама схватила меня за руку.
– Извини…
Нельзя затягивать прощание. Парень наверху уже слишком долго один. Могу и не успеть…
Перебежал через улицу, к счастью на перекрестке как раз загорелся красный, и машин не было. Кодовый замок без возражений принял универсальный код. Нырнул в подъезд… Лифт словно только меня и ждал. Сразу дверь открыл. Верхний этаж… Долго ползет… Черт, почему никто до сих пор не придумал аварийного ускорения? Сколько драгоценных секунд теряется. И ведь не только в этом случае. Например, когда врач неотложки на вызов к сердечнику спешит. И жизнь больного утекает с каждой песчинкой времени…
Двери раздвинулись, выскакиваю на лестничную клетку, по пути стаскиваю с себя куртку и рубашку… Штаны тоже неплохо бы снять – мужик в майке и трусах не вызывает чувства опасности. Но не всегда. Если у "прыгуна" еще не совсем мозги заклинило, может сообразить, что никто из жильцов в таком виде на крышу не полезет.
Лестница на чердак и дверца наружу…
Торопливо выбираюсь. Слава Богу и всем святым – стоит. Смотрит вниз, но руками крепко сжимает перила. Страшно смерти в глаза заглядывать. Даже когда отрекся от всего и решился. А может, просто потому что дождик припустил сильнее, и трубы стали скользкими. Вот и держится. Что-то хочет еще увидеть напоследок, или… надеется, что в последний момент случиться чудо, спуститься ангел небесный, укроет крылом, как когда-то в детстве мамка прятала от всех бед и невзгод, и неприятности закончатся. Извини, дружище, с чудом тебе не повезло. Только я рядом оказался.
– Эй, хлопец! Погодь! Скажу чего!
Нервно оглядывается. Лицо белое, словно мелом натертое.
– Не подходи! Прыгну!
Вот идиоты… И так каждый раз. Вылезают на крыши, или еще какую глупость затевают, а пытаешься остановить – угрожают, что покончат с собой. Как будто до моего появления он отсюда стишок прочитать хотел.
