— А давайте, разгоняться и в кого-нибудь врезаться, — предложил Митька. — Кто больше всех из нас устоит на ногах после удара, тот и выиграет.
— Прикольно, — согласился Сашка.
— Повеселимся, — хмыкнул Витька.
И они помчались по катку, выбирая жертв своей игры.
— Видел, видел, — я четырех сбил, а сам ни разу не упал?
— А я пятерых!
— У меня шесть, — солидно подытожил Митька. — Последний дядька, ух здоровый был! Как грохнулся, думал, лед треснет!
— Смотри, малявка ползет на коньках еле-еле, — кивнул Сашка на девочку лет десяти, в синей шапочке. — Сейчас я…
Сашка разогнался и толкнул ее в спину. От неожиданности она беспомощно взмахнула руками и упала на лед.
Друзья весело засмеялись.
Девочка поднялась и сердито замотала головой, делая руками странные жесты.
— Глухонемая, — догадался Митька.
— Ого, да это еще прикольней! Можно говорить, что угодно, она все равно ничего не слышит, — обрадовался Витька. — Эй, глухая тетеря! Глухая тетеря!
— Мартышка, глухая мартышка!
На мальчишек напало какое-то необъяснимое дикое веселье. Они прыгали вокруг девочки, дразнили, корча рожи, говорили какую-то обидную ерунду. Она сначала пыталась что-то объяснить руками. А поняв бесполезность этого, стояла и смотрела на их кривляющиеся лица, переводя беспомощный взгляд с одного на другого.
На какую-то долю секунды Митька встретился с нею взглядом. В её глазах было столько боли и обиды, что ему стало не по себе. Он смутился и почему-то вспомнил портрет своего деда.
— Хватит, — оборвал Митька друзей.
Но они, увлекшись, совершенно его не слышали.
— Я сказал, перестаньте, — громко крикнул он и отвесил подзатыльник Сашке.
Тот обиженно надулся.
— Чего дерешься? Так весело было, а он дерется.
Митька молча схватил друзей за рукава курток и потащил к выходу. Он несколько раз оглянулся на девочку: она, закрыв лицо руками, стояла на том же месте.
Ночью Митьке приснилась, что он снова был на катке, и девочка стояла там, где они её оставили. Только рядом с ней был его дед, в парадной форме, с орденами Славы на груди. Филипп Филиппович одну руку положил девочке на плечо, а другой яростно жестикулировал. «Он говорит на языке глухонемых», — догадался Митька.
Митька проснулся от холодных капель, упавших ему на лицо. Кто-то окатил его водой. Вытирая лицо, он услышал хитрое:
— Хи-хи.
— Кто здесь, — испуганно спросил он, натягивая одеяло до самых глаз.
— Ага, страшно, — раздалось в ответ.
На кресле рядом с кроватью сидел мальчик лет шести, одетый в синий бархатный костюмчик с короткими штанишками. У незваного гостя было такое озорное выражение лица, что Митька почувствовал ничем не оправданное доверие к маленькому незнакомцу.
