* * *
Жители города с восторгом встретили Халлу. Они расталкивали друг друга, торопясь пожать ей руку, восхваляли ее семью, но их радушие больше не доставляло ей радости, и все, о чем она могла думать, – о своем отце и о топоре Алдженона Слезы, который оборвал его жизнь. Как только ворота открылись, Вульфрик перестал быть ее первейшим соратником, и для него остался только его юный вождь. Краткий миг восторга затмили мысли о том, что еще предстоит сделать. И снова мысли о топоре, вонзившемся в грудь Алефу Летнему Волку.
Вульфрик почти бегом преодолел последние пролеты лестницы.
– Полегче, Вульфрик. У тебя так сердце не выдержит.
– Этот гребаный Калалл был настоящим садистом. На хрена в его лестнице столько ступенек?!
– Он был хорошим человеком, – возразила Халла. – Первым жрецом Ордена Молота. И моим пра-пра-пра… прадедушкой – там, скорее всего, должно найтись еще несколько «пра-». Он посадил первые злаки, построил первую баллисту.
– И из-за него у меня теперь отваливается спина, – пробурчал Вульфрик.
Они стояли перед чертогами Летнего Волка на самом верху бесконечной лестницы. Халла оглянулась на город и увидела, что все жители Тиргартена покинули дома и кинулись навстречу ее отряду. С высоты она видела и Край Алых – место, где она родилась, и Закоулок – где она первый раз победила в драке. Город казался странно пустым. Столько людей ушло за Алефом, и так много их погибло вместе с флотом драккаров… Когда ее войско шагало через Хаммерфол, Халла видела, что сделало со страной предательство Рулага, но только сейчас она впервые осознала его истинную цену. У Тиргартена остался лишь небольшой гарнизон.
– Госпожа, – вежливо кашлянул Трикен. – Дела у нас нехороши. С тех пор как Алахан убил Калата, люди живут на чистом энтузиазме от его победы – и от странной яростной речи Старого Кроу. И ваше возвращение домой – далеко не самое худшее событие этого года.
– Таким образом ты хочешь сказать спасибо? – спросила Халла.
– Я хочу сказать – хорошо, что в городе снова есть кто-то из дома Летнего Волка. Я уже устал быть оружейником этого паршивца из дома Слезы. То есть с ним-то вроде все в порядке, но он – не ты. И не твой отец.
К счастью, Вульфрик обогнал их на несколько ступеней и не слышал его слова.
Летняя Волчица положила ладонь на плечо Трикена.
– Это все еще мой город? Или теперь тут командует Алахан Слеза?
– Он ловкий ублюдок. Может и топором помахать, и сказать нужные слова. Кроу поливает его дерьмом, а ему хоть бы хны. Людям он нравится, «юный верховный вождь» и все такое. А еще он на глазах у всего города убил сына Рулага. Они даже дали имя его топору – Ледяное Лезвие.
