Тень появилась прямо перед ним и летела на скорости его шага, загораживая обзор. Лорд Бромви умер молодым – на вид ему было не больше двадцати пяти или двадцати шести лет. Высокий, хорошо сложенный, с грустными глазами. Черные волосы, грубые мозолистые руки. Он походил на человека из народа ро, но его бледная кожа и светлые глаза выдавали уроженца Канарна.
Ветер стих, и Финиус оказался прямо на опушке леса. Он шагнул под ветви деревьев, размышляя, что же такого может тень, чего не мог дать ему голос Бритага. Если ее смысл был именно в этом. Может, у тени просто какие-то другие свойства? Не более полезные, просто другие. А может, тень вообще ничего не умеет, и думать о ней тоже бесполезно.
– Чем ты можешь мне помочь? – спросил Финиус Брома, ловко пробираясь между толстыми стволами деревьев и колючим кустарником.
– Твой разум рассеян. И рассеянность мешает тебе думать.
Финиус глубокомысленно кивнул.
– Да, ты мне очень помог.
Насест Бритага был главной святыней последователей Мирового Ворона. Ветви заповедного леса усеивали вороны, сороки, грачи и черные дрозды. Взгляд множества бусинок-глаз устремился на Финиуса, большие птицы с глянцево-черным оперением захлопали крыльями. Все повернули клювы в его сторону.
– Что? – спросил он. – Меня уже ждут.
Птицы продолжали каркать и хлопать крыльями, но не клевались, и ни одна даже не слетела с ветки. Капитан спокойно дошел до поляны посреди леса и с благоговением уставился на открытую площадку, окруженную огромными деревьями. Посреди поляны прямо из снега рос небольшой куст с изумрудно-зелеными листьями, а разреженный горный воздух вокруг пронизали лучи мерцающего света.
Финиус подошел к сверкающим листьям – одинокая фигурка на фоне огромной белой пустоты – и уставился себе под ноги на сияющие узоры, сменяющие друг друга на зернистой поверхности снежного наста: кружилась поземка, показывая Финиусу Долгую Войну. Перед взором капитана развернулся гобелен масштабных ходов и контрходов. Их последствия, словно рябь на водной глади, разбегались далеко в стороны и ощущались избранниками богов и тенями, которые следовали своими путями и сражались в собственных битвах. Война бурлила силой, но не было заметно четкой стратегии, будто Гиганты изливали свою мощь из чертогов за пределами мира в стремлении одержать победу, но все – и Один Бог, и Рованоко, и Джаа – находились слишком далеко от мира, чтобы сражаться эффективно. Они действовали в очагах сопротивления и не видели общей картины.
